Австро-Венгерская империя

Что же представляет собой Центральная Европа в начале XXI столетия? Имеет ли смысл говорить о ней как об отдельном регионе сейчас, когда интеграционные процессы в Старом Свете понемногу приобретают общеевропейский характер? В какой форме наследие Габсбургов пережило восемь с лишним десятилетий, отделяющих нас от распада Австро-Венгрии, и пережило ли вообще? В исторической и политической литературе, в том числе российской, можно порой встретить весьма скептические суждения о Центральной Европе как «не о понятии..., но о теме... по аналогии с музыкальной темой, которую можно подвергать бесконечным вариациям» (Миллер А. Тема Центральной Европы: история, современные дискурсы и место в них России// Новое литературное обозрение. 2001. № 52. Цит. по Интернет-версии: http://magazines.russ.ru/nlo/2001/52/ mill-pr. html). Действительно, существует множество интерпретаций исторического опыта, настоящего и перспектив этого региона, даже самих его границ; есть немало правды и в утверждении, что «главная функция... концепций [Центральной Европы] состоит именно в исключении или в ранжировании конкурентов, соревнующихся за привилегированное положение в отношениях с Западом» (там же). И все же представление о Центральной Европе как некоем фантоме, нагромождении мифов и теоретических построений, обусловленных отчасти старыми (в том числе антироссийскими) предрассудками, отчасти соображениями практической политики, стратегической целью которой во всех странах региона сейчас является сближение с Западом и интеграция в рамках Европейского союза, — такое представление кажется нам чрезвычайно упрощающим ситуацию.

Центральная Европа (Центрально-Восточная, Средняя — о терминологическом разнообразии применительно к этому региону уже шла речь во введении) — не просто географическое понятие, но историческая и геополитическая реальность. Различия в культурном, хозяйственном и политическом развитии центральноевропейских народов, с одной стороны, и их западных и восточных соседей — с другой, наметились еще в позднем средневековье, но проявились в полной мере только в XV — начале XVII вв. Свою роль здесь сыграло множество факторов, подробный анализ которых не входит в число задач, поставленных перед собой автором этих строк. Отметим лишь некоторые такие факторы:

определившаяся еще на заре средневековья, в эпоху христианизации, принадлежность стран и народов региона к сфере духовно-религиозного, политического и культурного влияния западноевропейской цивилизации (влияние восточнохристианское, византийское, распространялось на Русь и Балканы);

турецкая экспансия, итогом которой явилось, с одной стороны, дальнейшее укрепление политических, культурных и духовных связей народов региона с остальной христианской Европой, а с другой — глубокий экономический и культурный упадок Центральной Европы, превративший ее в периферию западного мира, огромную пограничную полосу, живущую в постоянном страхе перед новым нашествием с юго-востока;

формирование российского государства — великой православной державы, перенявшей у Византии не только духовно-религиозную основу своей культуры, но и мессианскую имперскую идею, отделявшую Русь от западнохристианского мира, в том числе и от Центральной Европы;

наконец, концентрация власти в придунайской Европе в руках династии Габсбургов, создавшей политические и государственно-правовые рамки центральноевропейского региона (этот процесс был увенчан в начале XVIII в. принятием Прагматической санкции сословными собраниями всех габсбургских земель).