Австро-Венгрия: судьба империи

Для Вены и Будапешта это была пусть и своя, но очень далекая страна. В экзотическую и прекрасную Далмацию изредка забредали (вернее, заплывали) европейские путешественники, один из которых, французский этнограф Шарль Диль, в начале ХХ века оставил интересные описания этих краев. “Страна кажется дикой, поездка малопривлекательной, поле исследования бедным и ограниченным, – сетовал Диль, с ностальгией парижанина напоминая читателям о том коротком периоде, когда Далмация была частью наполеоновских Иллирийских провинций. – Конечно, эта терпкая и суровая земля, эта узкая береговая полоса, стиснутая между горами и морем, не обладает легким изяществом и соблазнительностью своей соседки Италии, но зато она менее банальна, не столь опошлена толпой туристов и сохраняет привлекательность несколько заброшенных древностей”. Дилю не откажешь в научной добросовестности: он с похвалой отзывается и о прилично налаженной австрийской системе администрирования, и об археологических раскопках, предпринятых императорскими археологами. Но в сонных и знойных далматинских буднях наблюдательный француз уловил то смутное напряжение, которого, должно быть, не чувствовали курортники в Ровиньо, Аббации и окрестностях Триеста: “Австрийский кризис сейчас острее, чем когда-либо; слышны разговоры о будущем Австрии, и перед лицом таких вопросов мне кажется небесполезным знать, что думают южные славяне, будущее которых является одной из важных составляющих австрийского вопроса”.

После Первой мировой Италия получила в свое распоряжение значительную часть австрийского Приморья. Как и любая новоинтегрированная территория, Триест старательно выставляет напоказ символы своего итальянского патриотизма. Главная площадь, пустынная и огромная, размером с футбольное поле (равных ей по размерам нет во всей Италии), бывшая Большая, именуется Piazza dell’Unità d’Italia, Итальянского Единства; самая элегантная набережная носит название Третьего Ноября. В этот день 1918 года, когда Австро-Венгрия уже распадалась, в порту Триеста пришвартовался итальянский эсминец Audace, вестник новой власти. Из веками сохранявшего торговые привилегии императорского города, из столицы австрийской Ривьеры Триест стал центром итальянской области Фриули-Венеция-Джулия.

С Фиуме-Риекой получилось сложнее: перестав быть австро-венгерским, город оказался предметом спора между Италией и Королевством сербов, хорватов и словенцев. В 1924 году итальянские войска окончательно заняли город. До этого Фиуме на некоторое время объявляли вольным городом, а еще раньше он пережил, возможно, самую колоритную и абсурдную эпоху своей истории – “Итальянское правление Карнаро”, никем не признанное и просуществовавшее несколько месяцев государство, которое создал в 1920 году итальянский поэт, фашист и эксцентрик Габриэле д’Аннунцио. В конституции этого государства-мотылька в качестве одного из основных элементов общественного устройства была записана… музыка.

ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ

ИОГАНН ПАЛИЗА,

звездочет