Австро-Венгрия: судьба империи

В конце концов крупнейший дунайский город рассчитался с австрийской династией сполна. Будапешт тщательно, до мелочей, продумывался как столица великой свободной страны – вопреки своему тогдашнему, отчасти подчиненному положению. Город замышлялся и строился не похожим на Вену – не равным ей, а равным самому себе. Оттого так широки проспекты и бульвары Пешта, так уютны парки и дворики Буды, так элегантны площади и памятники, так узорчаты и нарядны дома, потому так гармоничен весь городской архитектурный ансамбль. Движения грифелей и циркулей маститых австрийских, немецких, итальянских, английских зодчих, строивших новый Будапешт, вдохновлял не только их несомненный талант, но и политическая воля “отцов венгерского народа”. Здесь венгерские историки культуры, кстати, проявляют самокритичность: особенности исторического развития страны, по их мнению, не позволили сформировать национальный архитектурный стиль (за исключением Трансильвании). Поэтому венгры в меру сил творчески осваивали и применяли в своих условиях привнесенное.

Императорская семья в поместье Гёделлё с детьми Рудольфом, Валерией и Гизелой. Литография 1870 года.

Если вы не освоили учебника венгерской истории, вам будет сложно правильно понять Будапешт. Неподготовленному гостю трудно определить, куда направлена и против кого обращена городская идеологическая вертикаль, из каких источников черпается освободительная энергетика Будапешта, на какую борьбу зовут многие его бронзовые герои. Будапешт несет на себе печать сложного отношения венгерской нации к Габсбургам. Бульварное полукольцо в центральном районе Пешта, охватывающее пространство между мостами Маргит и Шандора Петефи, на четырех своих участках сохранило присвоенные улицам более века назад имена членов монархической фамилии, а пятое название (бывший бульвар Леопольда I) теперь чтит память первого венгерского короля Иштвана. Хотя как раз Леопольда могли бы и пощадить, ведь именно при нем Буду и Пешт освободили от турок.

Исключение из правила – отношение Будапешта к супруге Франца Иосифа, императрице Елизавете, или, по-венгерски, королеве Эржебет. Она подолгу гостила в Венгрии, часто останавливалась в подаренной ей местной шляхтой летней резиденции Гёделлё под Будапештом. В молодости Елизавету связывали теплые отношения (степень их близости историки оценивают по-разному) с графом Дьюлой Андраши, который начал политическую карьеру с участия в революции, а продолжил на посту министра иностранных дел Австро-Венгрии, отстаивавшего международные интересы Габсбургов. Елизавета симпатизировала венграм, вероятно, потому, что рыцарственность, выставляемая здешней знатью напоказ, импонировала романтической натуре королевы, а совсем не показное веселье шляхты помогало развеять невротическую меланхолию. По настоянию супруги Франц Иосиф в 1867 году амнистировал бунтовщиков 1848-го, более того, распорядился оказать помощь семьям расстрелянных участников восстания против его же власти. Мадьярофильство унаследовал от матери и несчастный кронпринц Рудольф. Венгрию он называл “Англией Востока” и даже считал эти свои будущие владения образцом для либерального переустройства всей огромной и сложной империи: “В Будапеште жизнь, уверенность в себе, вера в будущее – особенности, которые приносит с собой эпоха свободы и которых нет на других желто-черных[35] территориях”.

Проспект Андраши. Фото 1896 года.

Метро в Будапеште. Открытка начала 1900-х годов.

Будапешт помнит и любит Эржебет. Один из дунайских мостов назван ее именем (соседний мост Франца Иосифа давно переименован в мост Свободы), а сама печальная бронзовая королева примостилась у подножия холма Геллерт. В Пеште вы можете прогуляться по бульвару Эржебет, в одном из парков Буды – подняться на башню Эржебет, в большом книжном магазине – купить биографию Эржебет с сентиментальным заголовком “Одинокая императрица”. К площади Эржебет (отчего-то посередине этой площади установлен фонтан с Нептуном) сходятся чуть ли не все главные дороги Пешта, а летними вечерами здесь, у клуба Gödör, собирается столичная молодежь – потанцевать, погалдеть, покурить травку. Портреты Елизаветы на туристических лотках красуются рядом с ликами венгерских героев и картами несчастливо утраченных Венгрией территорий. Королева Эржебет (в отличие от Вены, в Будапеште ее не называют фамильярно Сисси) стала и секс-символом венгерской истории, и примером романтизации прошлого силами масскульта, и даже парафразом грустного венгерского счастья.