Читаем Австро-Венгрия: судьба империи полностью

В отличие от центральных кварталов других европейских столиц, облик которых складывался веками, венгерский город будущего строили одним историческим махом и фактически по единому плану. К середине XIX века в Пеште регламентировались и высота зданий, и параметры фасадов, и размеры окон. Оттого по городским проспектам и бульварам гуляешь как по огромной квартире, меблировка и оформление которой продуманы хозяевами до мелочей. Восхищаешься не стариной, а тем смирением, с каким архитекторы подчиняли фантазию модным в пору будапештского полудня неоренессансу и неоклассицизму. Строили не кто как хотел, а в соответствии с национальной идеей о красоте преуспевания. Получилось богато и стильно. Нарядные столетние четырехэтажки на авеню Андраши (в начале 1950-х эта улица носила имя Иосифа Сталина) – вот розовая с виньетками над окнами, вот зеленая с пилястрами во весь фасад, вот бежевая с кариатидами у подъездов – и теперь тщательно подогнаны одна к другой. По широкому проспекту вплываешь на восьмиугольную площадь Октогон (в 1930-е годы, когда Венгрия дружила с фашистской Италией, – площадь Бенито Муссолини) на пересечении с бульварным пештским полукольцом: все просторно, все воздушно, все размеренно. Еще через квартал – нарядная Опера: попроще парижской, поменьше миланской, поизящнее венской. В 1895 году по этому проспекту с ветерком пронесся первый в Будапеште автомобиль марки Benz. До 1941 года дорожное движение в Венгрии было левосторонним. Кое-кто из историков считает, что и таким образом Будапешт стремился подчеркнуть независимость от Вены. Возможно, сказалось также традиционное англофильство венгерской элиты.

Вдоль парадной авеню Андраши (вернее, под ней) к празднику Тысячелетия протянули четырехкилометровую линию подземки. Первый в континентальной Европе метрополитен – восемь подземных и две надземные станции от площади Гизелы[36] (ныне площадь Михая Верешмарти) до зоологического сада, открытого еще в 1866 году, – планировали инженеры немецкой компании Siemens & Halske AG. Смешные вагончики и теперь курсируют от центра до площади Героев – через станции, стены которых по старой моде облицованы узорчатой глазурованной плиткой. Но в конце XIX века подземка не могла вызвать у будапештцев снисходительных улыбок, напротив, только чувство гордости. Такого чуда в ту пору не видывали ни Вена, ни Париж, ни Нью-Йорк, своим метро мог похвастать только Лондон.

ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ

АБРАХАМ ГАНЦ,

владелец заводов



Абрахам Ганц родился в 1814 году в Швейцарии, кажется, специально для того, чтобы тридцатью годами позже открыть в Буде слесарную мастерскую, которая с годами превратилась в крупнейшее предприятие венгерской промышленности. Через два десятилетия производство Ганца снабжало колесными парами 60 железнодорожных компаний многих стран Европы. Абрахам Ганц, страдавший психическим заболеванием, совершил самоубийство в 1867 году, как раз дожив до эпохи дуализма и успев отпраздновать выпуск на своем предприятии стотысячного железнодорожного колеса. Миллионное колесо на заводах Ганца выпустил его младший партнер Андраш Мехварт. На предприятиях Ganz в нескольких областях Австро-Венгрии строили подводные лодки, дредноуты, речные суда, выпускали паровозы, вагоны метро, трамваи, мостовые опоры, артиллерийские орудия, мельничное оборудование и технику для электростанций, двигатели. Здесь работали талантливые менеджеры и инженеры. В 1959 году после национализации предприятия Ganz стали частью концерна Ganz-MAVAG.

Перейти на страницу:

Все книги серии Города и люди

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное