Автобиографические записки.Том 3

Дневник от 9 января 1943 года

«…Был у меня Петр Евгеньевич. Он собирается с женой улететь в Казань. Я рада за него, что он уедет отдохнуть… И очень желаю ему счастливой поездки, но мне как-то страшно оставаться без него. Он все время был моей опорой, всегда готовый мне помочь, чем только мог.

Он, между прочим, сообщил мне, что 30 декабря умер Николай Эрнестович Радлов. Его смерть меня глубоко огорчила своей преждевременностью. Ему было только 53 года. Николай Эрнестович был образован, культурен, обладал блестящим критическим умом и был хорошим художником.

Он и внешне был заметен: очень высокий, изящно худой, с крючковатым носом. Держался всегда прямо, строго, даже надменно. Весь точно чеканный из металла. Его женою была худенькая, изящная женщина — художница Надежда Константиновна Шведе.

Его смерть — большая потеря для современной нашей культуры.

Получила поздравления с Новым годом от коллектива сотрудников Графического отделения Государственного Русского музея, от работников полиграфической мастерской ЛОССХа и от секции графиков Союза советских художников. Благодарила эти организации, бесконечно тронутая их вниманием, памятью обо мне и добрыми пожеланиями…»

Дневник от 14 января 1943 года

«…Каждую ночь мы переживали кошмар. Завывает сирена, и начинают бить зенитки. Сегодня всю ночь над Выборгской стороной жужжат вражеские самолеты.

Бомбят. Обстреливают. Слышен грохот падающих стен и разрывы снарядов. Тяжело! А главное — за что?..»

Все эти дни заходил Петр Евгеньевич. Часами беседовали о многом, особенно в области для обоих близкой — искусстве.

Помещаю отрывки из моего письма к нему, как одно из последствий наших разговоров. (От 24 января 1943 года.)

«…Мне хотелось вернуться к нашему вчерашнему разговору относительно Вашего определения меня как гравера.

Я была бы удовлетворена, если бы Вы так думали и писали обо мне: „А.П. Остроумова-Лебедева возродила художественную творческую черную гравюру и создала новую отрасль гравюры — цветную гравюру“.

Если Вы не упоминаете о моем революционном отношении к черной репродукционной гравюре 18 и 19-го веков, именно к черной гравюре, то Вы наполовину говорите обо мне… Граверов: Галактионова, Алексеева и других русских граверов такого характера я в молодости, да и теперь считаю „сладкой водой“. Я ни одной точкой не соприкасаюсь с ними. Клода, Брандамура, Матэ и многих других превосходных ксилографов я считала и считаю только хорошими художественными ремесленниками, так как они не являлись в них (т. е. в гравюрах. — Н. П.) творцами-художниками. Я их уважала, но отвергала. Никакой связи у меня с ними не было. Я являюсь в черной гравюре — революционером-возродителем, а в цветной — создателем новой отрасли гравюры. Вот это определение будет исторически верно.

Если Вы не упоминаете о том, что я начала и утвердила художественную черную гравюру, тем самым, как мой историк. Вы даете ошибочное право другим искусствоведам говорить и писать такие вещи, как „Фаворский был основателем художественной черной гравюры“^{4} и тому подобное. Он появился после меня через несколько лет, так же как и другие граверы, начавшие работать художественную творческую гравюру…»

Дневник от 24 января 1943 года

«…Враг бомбит и обстреливает жестоко наш бедный город вот уже который день. Много человеческих жертв. Но часто бомбы падают и в землю или на лед рек и каналов. На днях две бомбы упали в Фонтанку, вблизи Чернышева моста, и стекла окон на большом протяжении вылетели вон по обеим сторонам Фонтанки.

Управление по делам искусств и типография Володарского остались без стекол. Это было поздно вечером, и люди бежали, кто куда мог. Мороз был — 20°. Половина улицы Росси стоит без стекол.

Выбитое стекло сейчас, в мороз, большое несчастье для каждого…»

Дневник от 27 января 1943 года

«…Вражеский самолет низко летел вдоль улиц и стрелял по идущему народу, как раз в то время, когда все кончают службу. А утром стрелял шрапнелью по рынкам, где шла торговля. Просто, видно, задался целью без всякой пользы для войны расстреливать мирных жителей.

На фронтах успехи: взят обратно Майкоп, занята нами Тихорецкая.

Зато враг нам нервы треплет. Два дня было чуть потише, сегодня же опять длительный артобстрел. В каком районе города, трудно еще определить. Через несколько времени это станет известно. А сейчас объявлена воздушная тревога. Опять зенитки потрясают воздух. Опять нервный трепет охватывает душу. Сейчас я слышу отбой…

Забегала очаровательная Юлия Васильевна Волкова. Принесла мне свой керосин, да еще по дороге купила талон на пол-литра. Очень она добрая душа. Без таких людей трудно было бы и горько жить. Как такие люди умеют нежно и осторожно уничтожать шипы из жизни ближнего!»

Дневник от 29 января 1943 года