«…Прорыв блокады! Прорыв блокады! Какое счастье, какая радость! Всю эту ночь в городе никто не спал. Кто от радости плакал, кто целовался, кто просто громко кричал. Город ликовал!..
Мы уже не оторваны от Родины! У нас общая пульсация!»
«…Сделала альбом литографий видов Ленинграда. Раскрасила их[222]
. Провозилась с ними все светлое время.Звонила к Михаилу Васильевичу Черноруцкому[223]
. Просила его устроить мою сестру в свою клинику, так как она страдает повышенным давлением крови.С какой радостью я бы взяла ее к себе. Но как я прокормлю ее, когда я и Нюша голодаем.
Работа моя идет нудно. Сегодня в комнате +6°. Стынут руки, и опять стали набухать кончики пальцев, и больно ими до чего-нибудь дотрагиваться…»[224]
«…Какой колоссальный размах приобретают события на нашем фронте! Беспримерную отвагу и самопожертвование показывают наши воины всему миру!
Грандиозная картина событий, совершающихся сейчас около Сталинграда, рисуется моему воображению так: двухсоттысячная немецкая армия окружена кольцом наших войск.
Города, в сущности, не существует. Отдельные полуразвалившиеся обгорелые дома, остатки подвалов, разрушенные заборы, поваленные деревья. Картина полного разгрома. Везде во дворах, в подвалах, на огородах, в садах, за обвалившимися стенами прячутся немцы. Они врылись в землю, как кроты, чтобы спастись от наших бомб и снарядов.
Их высшее командование не согласилось на наши условия капитуляции, и окруженную армию ожидает один конец — истребление.
Какая человеческая драма, какая трагедия! Наши воины защищают свою землю. Они отнимают ее обратно у захватчиков, погибают, но погибают за честь своей Родины.
А немцы, итальянцы, румыны, испанцы, венгры! За что они воюют?
Какой грандиозный пожар зажег по всему миру Гитлер и его приспешники!
Миллионы людей погибли. А сколько страдает! Сколько искалечено. А наш героический город и жители в нем! Блокада его — одна из деталей чудовищной по своему размаху войны, но одна из самых болезненных, острых деталей!
Как мы истощены!
…Двадцать четыре вражеских генерала, две с половиной тысячи командного состава и 91 тысяча солдат взяты в плен. Какой разгром! Как глубоко верили гитлеровцы в свою непобедимость! И вдруг Красная армия разбила их наголову со всей их „передовой“ техникой, со всеми их военными ухищрениями и обманами.
«…Что делается опять с моими глазами? Распухли веки, налились кровью белки, точно крупным песком засыпаны глаза. Льются беспрерывно слезы. Не могу работать. Теперь выяснилась причина моего заболевания. Третьего дня была у меня В.В. Милютина. Она вернулась с ледовой трассы, где делала зарисовки. Она мне привезла свежую сосновую ветку, издававшую прекрасный аромат соснового леса. Ветка эти дни стояла в вазе, на моем рабочем столе, передо мной. Я без перерыва чихала, у меня сделался сильнейший насморк. Приняла хинин, думая, что у меня простуда. А виновата во всем была эта невинная прехорошенькая ветка голубоватой сосны со смолянистыми шишками. Теперь она удалена, и я медленно начинаю поправляться…»
«…Вечером пришел художник Адриан Владимирович Каплун. Он принес мне показать свой художественный материал, по которому он собирается сделать более значительное и законченное на выставку Красной армии. Материала для этого у него много, и есть очень хорошие рисунки Ленинграда, все больше рисованные по памяти, по впечатлению, дома. Он — талантливый художник. У него есть хорошие вещи — пейзажи Сванетии, городские пейзажи Кавказа и многое другое…»
«…B шесть часов утра начался обстрел. Сначала Петроградской стороны, а потом объявили по радио, что обстрел идет Выборгской стороны. Он продолжался более трех часов. Много раз падали снаряды, разрывались, и рушились дома. Отвратителен свист пролетающего снаряда. Говорят, что если слышишь свист, то этот снаряд уже не опасен… Вскоре началась бомбардировка. Был воздушный бой между нашими и вражескими самолетами.
Русский народ жив, он будет жить, процветать и развиваться! Никакие гитлеры его не уничтожат!..»
«…Идет мокрый снег, дует порывами ветер — нелетная погода. День прошел сравнительно спокойно. Где-то бахают пушки, разрываются снаряды, но далеко. Вероятно, где-нибудь за Ленинградом.
Я каждый день после обеда хожу по Нижегородской улице к Лесному проспекту и читаю наклеенные на заборах газеты. (Мне не удалось подписаться на газету.)»
«…Сегодня Красная армия взяла Ростов…