Как милосердно она описывает этот жуткий опыт! Что за милая и прелестная предрасположенность, и весьма ценная, которая способна отмести проявления неуважения и неучтивости и находить в пережитом более приятные моменты. Сюзи имела эту предрасположенность, и это было одним из драгоценных качеств ее характера, которое перешло ей прямиком от матери. Это черта, которой я был лишен от рождения. И сейчас, в семьдесят лет, я ее еще не приобрел. Я ездил в Вассар-колледж не в профессиональном качестве, а как гость и безвозмездно. Тетя Клара (ныне миссис Джон Б. Стэнчфилд) была выпускницей Вассара, и именно для того, чтобы сделать ей приятное, я ввязался в это путешествие и ввязал Сюзи. Приглашение поступило мне как от леди, упомянутой Сюзи, так и от президента колледжа – мрачного старого святого, который, вероятно, давно отправился к праотцам, и я надеюсь, что им хорошо с ним, надеюсь, они ценят его общество. Сам я, думаю, вполне смогу обойтись без него в обеих частях загробного мира.
Мы приехали в колледж под проливным дождем, и Сюзи лишь с легким намеком на недовольство описала тот прием, какого мы удостоились. Ей пришлось полчаса просидеть в мокрой одежде, пока мы ждали в салоне, затем ее отвели в комнату без камина и снова оставили там ждать, как она упомянула. Я, к сожалению, не помню имени того ректора. Он не появлялся вплоть до того времени, когда мне пришла пора выходить на эстраду, перед тем огромным садом молодых и прелестных цветов. Он догнал меня у сцены, взошел на нее вместе со мной и собирался меня представить. Я же сказал ему примерно следующее:
– Вы позволяли мне до сих пор обходиться без вашей помощи, и если вы удалитесь с эстрады, я постараюсь и дальше без нее обойтись.
Больше я его не видел, но само воспоминание мне ненавистно. Конечно, мое негодование не распространялось на студентов, и потому я провел незабываемо приятное время, выступая перед ними. Думаю, и они тоже хорошо провели время, ибо реагировали «все, как один», пользуясь безупречным выражением Сюзи.
Девушки – очаровательные создания. Мне придется прожить еще семьдесят лет, прежде чем я изменю свое мнение в отношении их. Сегодня днем мне предстоит выступать перед их толпой, студентками Барнард-колледжа (женской пристройкой Колумбийского университета), и, думаю, я так же приятно проведу время с ними, как и с девушками из Вассара двадцать один год назад.
Четверг, 8 марта 1906 года
Оказалось все именно так, как я и предполагал. Я провел время не просто приятно, а задушевно и весело. Мисс Тейлор и две другие очаровательные девушки перевезли меня из этого дома – угол Девятой улицы и Пятой авеню – через Центральный парк и Риверсайд-драйв в колледж, и надлежащим образом баловали и ублажали всю дорогу, в соответствии с теми условиями, которых я уже выторговал от мисс Тейлор и миссис (профессора) Лорд. Условия эти таковы, что меня должны превозносить и засыпать комплиментами всю дорогу. Мисс Рассел, президент Барнарда, молода и красива. В декане, мисс Хилл, я узнал свою давнюю знакомую, еще с тех времен, когда она была студенткой предпоследнего курса в колледже Смита[155]
. Мы трое взошли на сцену вместе. Зал и галерка были полностью забиты юностью, красотой и эрудицией Барнарда – зрелище, на которое приятно посмотреть.Я положил на стол свои часы и сам стал вести хронометраж, отведя себе час. Я читал лекцию о морали и серьезно, настоятельно, даже патетически внушал и прививал ее этим массам девушек вместе с примерами – примеров было больше, чем морали, – и я никогда прежде не думал, что столь серьезный предмет может произвести столько шума.
Последовал прием. Я получил привилегию пожать всем руки и был сверх меры восхвален, к своему удовольствию, о чем так им и сказал. Они ответили, что мои поучения дошли до их сердец и отныне и впредь они будут вести более правильную жизнь.