Автобиография

Договор аренды запрещал мне добавлять в доме какие-либо усовершенствования или удобства без предварительного получения от нее письменного согласия. Наши врачи находились за три или четыре мили, во Флоренции; несколько раз у миссис Клеменс возникала острая в них нужда, и всякий раз нам требовалось полтора часа драгоценного времени, чтобы послать за ними и доставить к больной. Необходим был телефон, и я попросил графиню разрешить мне его поставить. Она согласилась, но оговорила, что надо непременно за ней послать, когда телефонисты прибудут устанавливать аппарат, так чтобы она могла самолично определить, где именно в доме можно его разместить. Мне не пришло в голову попросить ее зафиксировать это разрешение на бумаге, поскольку я еще был не в состоянии осознать, что имею дело не с человеческим существом, а с крокодилом. Через мистера Чекки, управляющего банком, был тотчас составлен контракт с телефонной компанией; перед нами было еще двадцать семь заказов, но благодаря любезности компании и учитывая мою острую необходимость в телефоне я был помещен в начало списка; мой аппарат был установлен немедленно и в последние дни января начал работать в идеальном порядке. Этот идеальный порядок сохранялся в течение часа, а затем аппарат заглох. На протяжении целого месяца после этого мистер Чекки из кожи лез, чтобы выяснить, в чем неполадка. Компания приводила всевозможные объяснения, кроме рациональных, и, однако же, телефон продолжал молчать. Почти в конце января я узнал из достоверного источника, что графиня говорила какой-то знакомой, по-видимому, единственной во всей Италии, что, если бы я поручил установку телефона ее любовнику, с телефоном не было бы никаких затруднений. Я поехал в город, и мистер Чекки телефонировал в компанию и попросил их ответить раз и навсегда, когда они намереваются вдохнуть жизнь в мой телефон. Они ответили, что графиня угрожает им судебным иском об ущербе в размере восемнадцати франков, который они ей нанесли, установив в ее владениях телефонный столб, при том что реальный ущерб если и был, то составлял не больше пяти франков. А также сказали, что только что получили от графини распоряжение, сопровождаемое угрозой от ее адвоката, требующее убрать мой телефон не позднее полудня четвертого февраля. Я попросил мистера Чекки передать компании, что, если у меня не будет возможности до заката связаться со своим домом по телефону, я вчиню им иск об ущербе на двадцать пять тысяч франков за отказ выполнить заключенный со мной контракт. Не прошло и часа, как связь с моим домом была налажена и ни разу с тех пор не прерывалась. Отговорка графини по поводу препятствования установке телефона, специальным и исключительным назначением которого являлся спешный вызов врачей, чтобы спасти находящуюся под угрозой жизнь, состояла в том, что у меня не было от нее письменного разрешения и я не известил ее, чтобы она пришла и сказала, где можно поместить аппарат. Я уже начинал было утрачивать свою веру в ад, пока не свел знакомство с графиней Массильи.

Мы живали во Флоренции и прежде. Это было двенадцать лет назад. То была вилла Вивиани, и она была приятно расположена, занимая господствующее положение на холме в пригороде Сеттиньяно, с видом на Флоренцию и великолепную долину. Ее сняла для нас и приготовила к нашему приезду хорошая знакомая, миссис Росс, чей величественный замок находился оттуда в двенадцати минутах ходьбы. Она и по сей день там живет, и была для нас подспорьем не один раз с тех пор, как мы попали в когти титулованной скотины, которая владеет виллой ди Кварто. Год, проведенный на вилле Вивиани, был противоположностью тем пяти месяцам, которые мы на данный момент провели в этом герцогском бараке. Среди моих старых рукописей и случайных, нерегулярных дневников я нахожу что-то вроде отчета об этом с приятностью вспоминаемом годе, поэтому сделаю из него несколько выборок и включу их сюда.

Проезжая через Флоренцию весной 1892 года на пути в Германию, эту мировую купальню для больных, мы начали переговоры о вилле, и наши друзья довели их до конца после нашего отъезда. Когда же мы вернулись, три или четыре месяца спустя, все было готово, вплоть до слуг и питания. Чтобы написать это, требуется всего одно предложение, но бездеятельному человеку утомительно даже помыслить о том, как все это организовать и осуществить, и о той мороке, которая скрывается за всем этим. Ибо проще и спокойнее похоронить две семьи, чем выбрать и оборудовать дом для одной.