Автобиография

В Шамберри мы встретили Отца ля Мота, который ехал на выборы Отца–наставника. Несмотря на то, что он проявлял видимость дружеских отношений, было не трудно заметить, что его мысли отличались от слов, и что он строил против нас свои темные планы. Я рассказываю о его намерениях, лишь желая следовать данному мне повелению не упускать ничего из своей истории. Поэтому мне необходимо будет часто упоминать о нем. Я всем сердцем сожалею, что не в моей власти не упоминать о нем. Если бы его поступки касались только меня одной, я бы охотно предала все забвению, но я думаю что обязана рассказать все ради торжества истины и невиновности Отца ля Комба, так жестоко и долго подавляемого и сокрушаемого посредством злой клеветы, тюремного заключения в течение нескольких лет, которые, вероятно, продолжались бы в течение всей его жизни. Хоть Отец ля Мот может показаться глубоко виновным во всем, что я о нем рассказываю, я серьезно протестую против этого, как и против того, что я в присутствии Бога умалчиваю о многих его плохих поступках.

Глава 19

ТОИЛО МНЕ ПРИБЫТЬ В ПАРИЖ, как я сразу же узнала о темных планах как против Отца ля Комба, так и против меня самой. Отец ля Мот, который был инициатором всей этой трагедии, по своему обыкновению искусно скрывал все, говоря мне в лицо весьма лестные слова, но при этом замышляя сильнейшие удары мне в спину. Он и его сообщники, преследуя свои собственные интересы, хотели убедить меня отправиться в Монтаржи (мои родные места), надеясь взять под опеку моих детей и таким образом избавиться, как от меня, так и от последствий моей деятельности. Все гонения со стороны Отца ля Мота и со стороны моих родственников были связаны с достижением их интересов. Те же, что совершались против Отца ля Комба, исходили из ненависти и мести, равно как и из–за зависти, ибо он, будучи моим наставником, не заставлял меня исполнять их повеления. Здесь мне необходимо углубиться в детали, которых было бы достаточно, чтобы убедить всех. Но я буду стремиться избегать многословия. Я только упомяну, что они угрожали мне лишить меня той малости, которую я оставила для себя. Я отвечала на это, что не пойду в суд. Ибо если они решились забрать у меня эти небольшие деньги (небольшие по сравнению с тем, что я отдала), то я полностью откажусь от них, будучи свободной не только в том, чтобы быть бедной, но даже крайне нуждаться, следуя примеру нашего Господа Иисуса Христа.

Я прибыла в Париж в вечер Св. Магдалины, 1686 года, ровно через пять лет после моего отъезда из этого города. Отец ля Комб после своего прибытия стал пользоваться большим вниманием и популярностью. Вслед за этим я заметила некоторую зависть со стороны Отца ля Мота, но не верила, что это заведет их так далеко. Большая часть Варнавитов, живших в Париже и окрестностях объединились, выступая против Отца ля Комба, что было вызвано несколькими причинами, связанными именно с их орденом. Но все их наговоры и злонамеренные предприятия разбивались о его незапятнанное благочестие и то благо, которое многие люди получали от его трудов.

С согласия его игумена я передала в его руки небольшую сумму денег для вступления в обитель одной монашки. Моя совесть побудила меня к этому. Эта женщина с моей помощью ушла из общины Новых Католиков. Я упоминала о ней ранее, говоря, что над ней хотел возобладать священник из Гекса. Поскольку она была очень красива, равно как и благоразумна, то всегда оставалась причина опасаться, как бы она снова не попала под мирское влияние. Отец ля Мот желал заполучить эти деньги. Он намекнул отцу ля Комбу, что если тот не внушит мне передать эти деньги для строительства стены, которую ему нужно было заново реконструировать в своем монастыре, то он отплатит ему за это. Но последний, будучи всегда честным, ответил, что по своей совести не сможет советовать поступить в противоречии с моим решением доставить благо этой молодой женщине. Тогда Отец ля Мог и священник прихода стали ревностно стремиться отомстить. Они употребили все свои умственные способности, придумывая способы осуществления своих планов. Один весьма нечестивый человек, задействованный для этой цели, написал клеветнические обвинения, заявляя, что Отец ля Комб был сообщником дела Молимо, нашумевшего в течение двух последних лет во Франции. Эти обвинения были распространены по всей округе. Отец ля Мот и священник прихода, действуя как особы, преданные церкви, передали обвинения чиновнику или судье церковного суда, который присоединился к их темному заговору. Затем они были представлены Архиепископу со словами: «Мы поступаем так из ревности и крайне сожалеем, что некто из нашего братства оказался еретиком, и еретиком самым отвратительным».