Автобиография

Еще одно направление претерпело спад: уровень благосостояния Британии, в сравнении с ее европейскими соседями, стабильно упал. Несмотря на нефть Северного моря, к 1979 году Британия обладала только седьмым по счету ВВП на душу населения среди стран-членов сообщества. И при этом от нас все равно ждали, что мы станем крупнейшим донором.

Таким образом моя политика изначально была нацелена на то, чтобы ограничить повреждения и искажения, вызванные CAP, и перенести финансовые реалии на расходы Сообщества. Но на встрече Сообщества в Страсбурге у меня также были краткосрочные цели. Во-первых, я стремилась поднять вопрос бюджета незамедлительно, чтобы добиться признания необходимости действий. Во-вторых, я хотела добиться ото всех жесткого обязательства, что на следующей встрече в Дублине Комиссия выступит с предложениями по решению этой проблемы.

Если я рассчитывала на то, что проблема бюджета захватит умы, ее нужно было поднять в первый день, поскольку коммюнике всегда разрабатывается чиновниками накануне вечером, готовое к дискуссии на следующее утро. Во время ленча я побеседовала с президентом Жискаром о том, чего я хотела, и у меня сложилось устойчивое впечатление, что мы сможем разобраться с бюджетом на раннем этапе.

Но когда мы вернулись, быстро стало ясно, что он намеревался следовать своей предыдущей программе. По крайней мере, я была хорошо проинструктирована и приняла активное участие в дискуссии об энергетике и мировой экономике. Я подчеркнула, что Британия не дрогнула перед тяжелыми решениями, которые потребовались для того, чтобы избавиться от этих сложностей, и что мы производили значительные сокращения бюджетных затрат. К 6:20 вечера мы пришли к решению, что если то возможно, мы будем сдерживать импорт нефти в Сообщество в период между 1980 и 1985 годами на уровне не выше 1978 года. Мы твердо вознамерились продолжать борьбу с инфляцией. Неизбежно, как я полагаю, мы пришли к согласию о необходимости сказать что-то о «сближении» экономической эффективности стран-членов (классический пример евро-жаргона). Фактически, мы сделали все, за исключением то, что я больше всего хотела, чтобы нам удалось перехватить вопрос бюджета.

К счастью, меня предупредили, что может произойти дальше. Президент Жискар предложил, что по мере того, как время идет и приближается пора готовиться к ужину, вопрос бюджета следует обсудить на следующий день. Разве премьер-министр Соединенного Королевства не согласится? И вот так на своем первом Европейском совете мне пришлось сказать «нет». Как выяснилось, поздний час сыграл мне на руку: к заключению часто становится проще прийти, если время поджимает, а разумы устремляются в сторону французской высокой кухни. Я выложила факты, и было принято решение включить в коммюнике инструкции к Комиссии подготовить предложения для следующего Совета по решению этой проблемы. Поэтому, с небольшим опозданием, мы перешли к ужину. Спор всегда подогревает аппетит.

У Страсбурга был один твердый результат: он прямо поставил вопрос несправедливости бюджета Британии на повестку дня. Я чувствовала, что произвожу впечатление человека, настроенного серьезно, и позже узнала, что это чувство было верным. Также именно в Страсбурге я случайно услышала от иностранного правительственного чиновника ремарку, которая порадовала меня больше всего остального на моей памяти – он сказал: «Британия вернулась».

Многие из более общих вопросов, обсуждавшихся в Страсбурге, вновь были подняты в еще более величественной обстановке экономического саммита семи главных западных индустриальных держав в Токио («Группа семи» или G7 сокращенно). Как только я закончила свой доклад, посвященный Совету в Страсбурге, в Палате Общин, мы выехали в Хитроу, откуда нам предстоял долгий полет в Японию. Цены на нефть и их влияние на экономику снова должны были оказаться в центре повестки дня. Предыдущий саммит G7 состоялся в Бонне в 1978 году, когда доктрина о «требовании тонкой настройки» была в моде.

От Германии тогда ожидали, что она станет «локомотивом» роста, вытягивающим мир из рецессии. Как предстояло канцлеру Шмидту сообщить саммиту лидеров в Токио, основным результатом это было поднять уровень инфляции в Германии: он не пойдет по этому пути еще раз. В Бонне не присутствовало новых глав правительств и преобладали старые методы. В Токио, напротив, было трое новичков – премьер-министр Японии и председатель конференции господин Охира, новый премьер-министр Канады Джо Кларк и я. Помимо меня, самыми сильными сторонниками экономики свободного рынка были Гельмут Шмидт и, в еще большей степени, граф Отто фон Ламбсдорф, его министр финансов.