Автобиография

Мой первый день парламентских выборов в октябре 1959 года во многом стал для меня образцом для девяти таких же дней, что за ним последовали. Вскоре после открытия избирательного участка я проголосовала в своем домашнем избирательном округе – в Орпингтоне в 1959 году, в Челси и Вестминстере в более поздних выборах – и затем приехала в Финчли с Дэнисом. Я посетила каждый избирательный участок и зал заседания комитета, в перерыве пообедав в отеле с Берти Блатчем и другими друзьями. Там я неукоснительно заплатила только за себя, во избежание обвинения в «угощении избирателей», страх которого был привит Центральным офисом каждому нашему кандидату. С пяти часов вечера я старательно избегала посещения зала заседания комитета, откуда рассылали работников на избирательные участки, чтобы собрать наших сторонников, и заглянула в пару-тройку избирательных участков, чтобы напомнить о себе. Затем после закрытия выборов Дэнис и я поехали к Блатчам что-нибудь перекусить, потом посетили все офисы избирательного округа, чтобы узнать последние новости, в основном анекдоты, и, наконец, присутствовали на подсчете голосов – в данном случае в Крайст Колледж, хотя все последующие девять подсчетов голосов проводились в здании муниципалитета Барнета.

В здании школы каждый кандидат был размещен в отдельной комнате, где он или она с небольшой группой поддерживающих могли что-нибудь поесть и выпить и где у нас был доступ к чуду современной политической жизни – телевизору. Кампания 1959 года на самом деле была первой, в которой телевидение играло серьезную роль. Я проводила свое время, наблюдая, как растут горы избирательных бюллетеней, кандидат за кандидатом, на длинных столах в центре зала, и возвращаясь в свою комнату, чтобы узнать столь же радующие результаты выборов, проходящих по всей стране.

Примерно в 12–30 ночи мне сказали, что вскоре будут оглашены результаты выборов в Финчли, и попросили присоединиться к уполномоченному по выборам и другим кандидатам на трибуне. Возможно, другой человек, находящийся в надежном избирательном округе, когда тори были на пути к общенациональной победе, был бы уверен или даже самодоволен. Но не я. На протяжении всей моей политической карьеры, благодаря какому-то шестому чувству или – кто знает? – простому суеверию, я связывала такое поведение с неминуемым несчастьем. Так что, стоя рядом с Дэнисом с застывшей улыбкой на лице, я старалась не показывать, как я себя на самом деле чувствую.

Уполномоченный по выборам начал: «Дикинс, Эрик Петро: тринадцать тысяч четыреста тридцать семь». (Аплодисменты лейбористов.) «Спенс, Генри Айвен: двенадцать тысяч семьсот один». (Аплодисменты либералов.) И, наконец, мы услышали: «Тэтчер, Маргарет Хильда: двадцать девять тысяч шестьсот девяносто семь». Я была в безопасности: с перевесом голосов в 16 260, почти на 3500 больше, чем мой предшественник. Аплодисменты усилились. Я выступила с краткой речью, поблагодарила всех моих великолепных помощников, Дэнис тепло обнял меня, и я сошла с трибуны членом парламента от Финчли.

Однажды, вскоре после того, как я была отобрана кандидатом в члены парламента от Финчли, я неосмотрительно сказала близнецам, что, когда я пройду в парламент, они смогут попить чай на террасе Палаты общин. С тех пор регулярно звучал жалобный вопрос: «Ты уже прошла, мамочка? Это все так долго». Мне было знакомо это чувство. Мне тоже казалось, что это было так долго. Но теперь я знала, что через несколько недель я займу свое место на обитой зеленой кожей скамье в Палате общин. Это был первый шаг.

Глава 4 Внешний круг

Член парламента и парламентский секретарь, 1959–1964

К этому моменту моя семья и я с комфортом размещались в отдельном довольно большом доме в Фарнборо, Кент. Мы решили купить «Дормерс» – дом с мансардой, рекламу которого увидели в «Кантри лайф», после того как освобождение аренды от государственного контроля угрожало значительно увеличить наши издержки на съем квартиры в Свон Корт. В любом случае мы считали, что детям нужен сад для игр.

Сад размером в полтора акра был сильно запущен, но я с радостью взялась за работу, чтобы привести его в порядок. Когда мои родители наконец переехали в дом с садом – очень длинным, но узким, – я уже не жила дома. Так что этот сад в «Дормерс» стал моей первой реальной возможностью надеть толстые садовые перчатки; я обрезала кусты ежевики, привозила тачки лиственного перегноя из ближайшего леса, чтобы улучшить землю, и разбивала клумбы. К счастью, Берти Блатч, председатель моего избирательного округа, оказался еще и садоводом: но при всех его советах мои розы никогда не были похожи на его.