Автобиография

Скоро стало ясно, что неприятие законопроекта шло не от министров из Министерства жилищного строительства и местного самоуправления, но скорее от чиновников, которые, в свою очередь, несомненно вторили яростной оппозиции органов местного управления против любой демократической проверки их деятельности. Генри Брук, старший член кабинета министров, был настроен благожелательно. Каждый законопроект, внесенный на рассмотрение рядовым членом парламента, оказывается под контролем младшего министра, который либо помогает его продвижению, либо его подтормаживает. Мой законопроект был поручен сэру Киту Джозефу, и в процессе проверки законопроекта на предмет скучных технических нюансов я впервые познакомилась с Китом.

Я многому научилась за очень короткий период времени благодаря опыту разработки, внесения изменений и ведения переговоров по поводу моего законопроекта. Отчасти потому, что вопрос был насущным в течение нескольких лет, но отчасти и из-за доброты опытных членов парламента по отношению к новичку я смогла положиться на неоценимую помощь со стороны коллег по парламенту. Сэр Лайонел Хилд, бывший генеральный атторней, предоставил мне преимущество своего огромного опыта в юстиции. Я научилась у него и других технике составления юридических документов, которая была в основном сферой деятельности парламентских составителей официальных документов.

Также я увидела силу групп давления. Влияние лобби местных органов власти проявлялось в сотне вещей и не ограничивалось партией лейбористов. Я, таким образом, научилась, как противопоставить одной группе давления другую, и использовала помощь, предложенную мне Гильдией редакторов газет и другими журналистскими организациями.

В конце концов, однако, ничто не заменит своих собственных усилий. Я хотела собрать как можно больше членов парламента в пятницу (когда почти все разъезжаются по своим избирательным округам) для второго чтения законопроекта – это было огромное препятствие. Я всегда верила в силу личного рукописного письма – даже от человека, которого ты едва знаешь. Так что накануне второго чтения я написала 250 писем членам парламента, прося их присутствовать в Палате общин и проголосовать за мой законопроект.

Когда в пятницу 5 февраля 1960 года я встала с места, чтобы произнести речь, я знала все тезисы наизусть. В результате я смогла говорить на протяжении получаса, не заглядывая в свои записки – хотя я нервничала. Три женщины – члена правительства Пэт Хорнсби-Смит, Мервин Пайк и Эдит Питт – демонстрировали моральную поддержку с министерской скамьи, и Палата общин в пятницу была полна людей. Я была счастлива, что почти 200 человек проголосовали, и мы красиво победили. Я также была искренне тронута тем, что многие члены парламента высказали свое мнение мне лично – особенно Рэб Батлер, лидер парламента и мастер двусмысленных комплиментов, чьи поздравления по случаю, однако, были прямолинейны, щедры и очень желанны для нового члена парламента.

Из публикаций прессы на следующий день стало ясно, что моя речь имела успех и что я была – на данный момент по крайней мере – знаменитостью. «В парламенте родилась новая звезда!», – восклицала «Дэйли Экспресс». «Слава и Маргарет Тэтчер вчера подружились», – кричала «Сандей Диспатч». «Триумф», – ровно отмечала «Дэйли Телеграф». В газетах появились статьи обо мне и моей семье. У меня взяли интервью на телевидении. Телевизионщики приехали к нам домой, и, отвечая на один из наиболее абсурдных вопросов и потеряв бдительность, я сказала журналисту, что «не смогла бы даже рассматривать пост кабинетного министра, пока мои близнецы не станут старше». Но, помимо этой оплошности, это все были розы, розы, розы.

Чрезмерное восхваление? Я не сомневалась, что чрезмерное. И я слегка нервничала, что это может возбудить зависть коллег. Моя речь была ярким выступлением, но не грандиозным.

Но было это тем не менее предзнаменованием? За некоторое время до начала парламентских выборов я прочла роман Джона Бакена «Щель в шторе». Я задумалась о нем только после появления этих слишком громких заголовков. История Джона Бакена повествует о группе мужчин, куда входят и несколько политиков, которые проводят уикэнд после Пасхи в доме друга, где они при помощи одного гостя, всемирно известного, загадочного и смертельно больного физика, получают возможность заглянуть на страницу газеты «Таймс», которая будет опубликована через год. Каждый прочитывает что-то о своем будущем. Один, новоизбранный член парламента от Консервативной партии, читает свой некролог, где упоминается, что он произнес свою первую блестящую речь, которая мгновенно сделала его деятелем национального масштаба. И так и происходит. Его речь оказывается выдающейся, его восхваляют, им восторгаются со всех сторон, но после этого, не имея той уверенности в себе, которую дало ему знание будущего, он терпит фатальную неудачу, оказывается забытым и ждет конца. При воспоминании об этом меня слегка передернуло, и моя рука потянулась к счастливым бусам.