Автобиография

Готовясь к своему первому важному выступлению в Палате общин в новой роли, в библиотеке Палаты общин я взяла и прочла все речи касательно бюджета и финансовых законопроектов со времен войны. Таким образом, я смогла продемонстрировать несколько смущенному Джиму Каллагену, тогда канцлеру казначейства, и Джеку Дайэмонду, его главному секретарю, что это был единственный бюджет, не способный обеспечить даже незначительные концессии в сфере социальных услуг. Затем я атаковала выборочный налог на занятость, полный нелепостей, которые я с огромным удовольствием выставила на свет. Попытка провести различие между производством и сферой обслуживания, перенесение налогового бремени на вторую и возвращение денег в качестве субсидий первому были очевидно неэффективной, абсолютно аномальной процедурой. Как я изложила это в парламенте: «Чем бы налог на фонд заработной платы ни был, он предстает образцом чрезвычайно плохого управления. Как бы я хотела, чтобы Гилберт и Салливан были живы, чтобы у нас была опера на эту тему».

Нашей стороне парламента речь понравилась. Был хороший отклик в прессе, «Дейли Телеграф» заметила: «Потребовалась женщина, чтобы ткнуть министров казначейства лицом в грязь, а затем их прихлопнуть». В другой газете сам Иэн Маклеод написал несколько великодушных строк о моем выступлении.

Он сделал то же самое после моей речи той осенью на партийной конференции в Блэкпуле. Я особенно постаралась, хотя девять часов работы, потраченные на ее написание, показались бы бесстыдным бездельем по сравнению со временем, уходившим у меня на подготовку к выступлению на конференции в качестве партийного лидера. Той осенью, однако, я пользовалась заметками, что дает возможность быть совершенно спонтанной и вставлять шутки или насмешки под влиянием минуты. Хотя прения касались налогообложения, одобрением было встречено то, что я сказала о манере, в которой правительство подмывало правовую норму дискреционными полномочиями, которые оно применяло в политике доходов и налоговой политике. Надо признать, что я весьма преувеличила, сказав: «Все это в корне неправильно для Британии. Это шаг не просто в сторону социализма, но в сторону коммунизма». Новая и все еще близкая к левым взглядам газета «Сан» заметила: «Яростная блондинка крушит все на своем пути».

В октябре 1967 года Тед посадил меня на министерскую скамью как представителя Министерства энергетики и сделал меня членом теневого кабинета. Возможно, мои выступления в Палате общин и, должно быть, рекомендация Иэна Маклеода преодолели сильное сопротивление со стороны Теда. Моей первой задачей стало прочесть все свидетельские показания, данные в ходе расследования о причине ужасной катастрофы в Аберфане в прошлом году, когда сто шестнадцать детей и двадцать восемь взрослых погибли в результате породного отвала, обрушившегося на шахтерский городок в Уэльсе. Родители многих жертв присутствовали в здании парламента во время дебатов, и я им сочувствовала. Национальное управление угольной промышленности подверглось суровой критике, и в результате кто-то, я полагала, должен был уйти в отставку, хотя я удержалась от озвучивания этого умозаключения прямым текстом в первой речи, произнесенной мной в парламенте в качестве представителя теневого кабинета. То, что раскрывалось в докладе, заставило меня осознать, как легко в большой организации предположить, что кто-то другой предпринял необходимые действия и возьмет на себя ответственность. Эту проблему, как продемонстрировали более поздние трагедии, промышленной цивилизации еще предстоит решить.

За пределами парламента моим главным интересом было попытаться найти схему для приватизации производства электроэнергии. С этой целью я посещала электростанции и искала совета у всех своих знакомых бизнесменов. Но это оказалась бесполезной затеей, и я не пришла к приемлемым ответам к тому моменту, когда снова сменила портфель – на транспортный – в октябре 1968 года. Парламент только что одобрил важный транспортный законопроект по реорганизации железных дорог, национализации автобусных компаний, учреждению нового Национального управления грузовых перевозок – по сути, обеспечивая большую часть правительственной транспортной программы одним законопроектом. Я выступала против национализации портов. Но, в общем, транспорт оказался задачей с ограниченными возможностями.

Как член теневого кабинета я присутствовала на его еженедельных заседаниях, обычно по средам, в парламентском кабинете Теда. Обсуждения в целом не были бурными. Мы начинали с обзора парламентских дел на неделю и договаривались, кто и по какому вопросу будет выступать. Мы могли заслушать доклад, представленный одним из коллег. Но, несомненно, потому, что мы знали, что наши взгляды сильно разнились, особенно по темам экономической политики, принципиальные вопросы обычно открыто не дискутировались.