Автобиография

Еще один удар по политическому курсу, принятому в 1970 году, был впереди. Им стало фактическое уничтожение Закона о промышленных отношениях. Никоим образом не предусматривалось, что закон приведет к тому, что отдельные члены профсоюза попадут в тюрьму. Конечно, ни одно юридическое положение не может быть гарантией против некой отдаленной возможности того, что это произойдет, если нарушители порядка намеренно стремятся к мученичеству. Между работодателями и работниками судостроительной верфи шел долгий спор о «контейнеризации», который стал причиной всего случившегося. В марте 1972 года Национальный суд по промышленным отношениям оштрафовал Профсоюз транспортных и неквалифицированных рабочих (ПТНР) на 5000 за отказ подчиниться приказу о предоставлении доступа к ливерпульским докам. В следующем месяце профсоюз был оштрафован на 50000 за неповиновние власти при вторичном коллективном протесте на верфях. ПТНР утверждал, что не нес ответственности за действия своих цеховых организаторов, но в мае суд решил дело против него. Затем, совершенно неожиданно, апелляционый суд пересмотрел все судебные решения и вынес вердикт, что профсоюз не был ответственным, и, таким образом, цеховые организаторы несли личную ответственность. Это вызвало сильное беспокойство, поскольку делало возможным попадание профсоюзных активистов в тюрьму. В следующем месяце три докера, вовлеченные в протесты, были под угрозой ареста за отказ появиться перед Национальным судом по промышленным отношениям; теперь бастовали 35 000 членов профсоюза. В последний момент официальный солиситор подал на апелляцию, чтобы предотвратить арест докеров. Но затем в июле еще пять докеров попали в трюьму за неповиновение власти.

Левые были безжалостны. Выступление Теда в парламенте было заглушено криками. Проводились забастовки в знак поддержки, включая закрытие общенациональных газет на пять дней. Британский конгресс тред-юнионов (БКТ) призвал к общей однодневной забастовке. 26 июля, однако, Палата лордов отменила решение апелляционного суда и подтвердила, что профсоюзы несли ответственность за действия своих членов. Национальный суд по промышленным отношениям отпустил пятерых докеров.

Это стало более или менее концом Закона о промышленных отношениях, но не концом проблем в доках. Последовала общенациональная забастовка на верфях, и было объявлено еще одно чрезвычайное положение. Все это закончилось – по большей части на условиях докеров – только в августе. В сентябре Генеральный конгресс БКТ насыпал соли в рану, исключив тридцать два малых профсоюза, отказавшихся вопреки директиве БКТ разрегистрироваться. Я разделяла энтузиазм всей партии по поводу закона о промышленных отношениях и потому была в шоке.

Летом 1972 года нам представлен был третий аспект – после рефляции и промышленного вмешательства – нового экономического подхода. Это была попытка прийти к соглашению о ценах и доходах в ходе трехсторонних переговоров с Конфедерацией британской промышленности (КБП) и БКТ. Хотя у нас не было четкой политики оплаты труда, мы жили в мире «норм» с осени 1970 года, в надежде, что «текущая ставка» будет понижена в последующих платежных раундах. Шахтерское соглашение пробило явную брешь в этой политике, но Тед решил, что нам лучше идти вперед, нежели отступать. С лета 1972 года нашей целью стала еще более детальная политика цен и доходов, и все больше и больше центр принятия решений удалялся от кабинета министров и парламента. Поэтому я могу дать лишь частичное представление о том, как развивались события. Кабинет просто получал отчеты от Теда о том, какой политический курс был окончательно установлен где-то в другом месте, хотя отдельные министры все больше завязали в деталях переменчивых и сложных переговоров об оплате труда. Этот почти одержимый интерес к нюансам выдачи вознаграждения сопровождался в значительной степени бессилием по поводу договоров, которые в конце концов были заключены. По сути, самым главным результатом было то, что министры были отвлечены от больших экономических вопросов и ослеплены не относящейся к делу информацией, тогда как мы должны были смотреть вперед, чтобы быть готовыми к надвигающимся угрозам.