Автобиография

Нам повезло: мы довольно быстро нашли квартиру на Эдисон-роуд, в цокольном этаже одного из двух многоквартирных домов позади «Олимпии». Это была большая квартира с четырьмя спальнями и двумя гостиными. Вместе с мебелью мы сняли ее за пять гиней в неделю. Женщина, которая нам ее сдала, была химической блондинкой лет сорока пяти с пережженными перекисью волосами и чудовищных размеров бюстом. Очень дружелюбная, она непременно хотела рассказать мне все о внутренних болезнях своей дочери. Квартира оказалась набита на редкость уродливой мебелью, а на стенах висели самые сентиментальные картины, какие мне доводилось видеть. Первое, что нам с Арчи предстоит сделать, отметила я про себя, это снять их и аккуратненько спрятать где-нибудь до возвращения хозяев. Там было полно фарфора, стекла и тому подобных вещей, в том числе чайный сервиз из тонкого, как яичная скорлупа, фарфора, при виде которого я испугалась — он казался таким хрупким, что не разбить его было просто нельзя. Переехав, мы с Люси тут же спрятали его в шкаф.

Затем я отправилась в бюро миссис Ваучер, — думаю, оно существует и поныне, — куда неизбежно обращались все, кому нужно было найти няню. Миссис Ваучер быстро вернула меня на землю, поинтересовавшись, сколько я собираюсь платить, каковы мои условия, какой штат прислуги я содержу, и направила в небольшую комнату, где проводилось собеседование с претендентками на место няни. Сначала вошла крупная, на вид очень уверенная в себе женщина. При первом же взгляде на нее я насторожилась. Мой вид, напротив, никакой настороженности у нее не вызвал.

— Да, мадам. Сколько будет детей, мадам? — Я объяснила, что будет только один ребенок. — Надеюсь, не старше месяца? Я никогда не беру детей старше месяца, зато этих очень быстро привожу в подобающее состояние. — Я подтвердила, что ребенку не больше месяца. — А какой у вас штат прислуги, мадам? — Извиняющимся тоном я сообщила, что мой штат состоит из одной служанки. Она фыркнула: — Боюсь, мадам, это едва ли мне подойдет. Я привыкла, чтобы кто-то убирал в детской, присматривал за детскими вещами, чтобы все было хорошо организовано и обеспечено.

Согласившись, что не подхожу ей, и отказавшись от ее услуг с некоторым облегчением, я поговорила еще с тремя, но все они презрительно отвергли меня.

Тем не менее на следующий день я явилась снова. На сей раз мне повезло. Я встретила Джесси Суоннел — тридцатипятилетнюю, острую на язык, добродушную женщину, которая большую часть своей трудовой жизни прожила няней в семье, обосновавшейся в Нигерии. Одно за другим я раскрыла перед ней позорные условия службы у меня: всего одна служанка, одна детская на все про все, и для игр, и для сна — она же комната для няни, но зато няне не нужно убирать еще и свою собственную комнату, и последняя капля — жалованье.

— Ну что же, — сказала она, — все это совсем не плохо. Работы я не боюсь, привыкла, она меня не пугает. У вас ведь девочка? Я люблю девочек.

Итак, мы поладили с Джесси Суоннел, которая прослужила у меня два года и очень мне нравилась, хотя у нее были свои недостатки. Она инстинктивно не любила родителей тех малышей, за которыми ходила. По отношению к Розалинде была — сама доброта, думаю, она могла умереть за нее. Меня же рассматривала как неизбежную помеху, хоть и выполняла, — правда, крайне неохотно — мои распоряжения, даже если не была с ними согласна. Зато, если что-нибудь случалось, она оказывалась незаменимой: доброй, готовой помочь, умеющей ободрить. Да, я уважала Джесси Суоннел; надеюсь, она прожила хорошую жизнь и достигла всего, чего хотела.

Итак, все устроилось — Розалинда, я, Джесси Суоннел и Люси перебрались на Эдисон-роуд, и началась семейная жизнь. На этом, однако, мои поиски не закончились. Я хотела найти квартиру без мебели, которая могла бы стать нашим постоянным жилищем. Это, разумеется, было не так-то просто, а по правде сказать, чертовски трудно. Заслышав о чем-то подходящем, я начинала звонить, писать письма, срывалась с места, — казалось, ничто не могло меня остановить. Но квартира оказывалась то грязной, то убогой, то доведенной до такого состояния, что трудно было представить себе, как в ней можно жить. К тому же меня постоянно опережали. Мы изъездили весь Лондон: Хэмпстед, Чизуин, Пимлико, Кенсингтон, Сент-джонский лес — дни мои состояли из бесконечных автобусных переездов. Мы побывали во всех конторах по найму и продаже недвижимости и в скором времени начали серьезно беспокоиться. Договор на аренду меблированной квартиры был заключен только на два месяца. По возвращении химическая миссис Н. со своей замужней дочерью и ее детьми едва ли захочет продлить его. Мы должны были что-то найти.