Автобиография

В 1963 году, когда мать Джун впервые приехала из Австралии навестить нас, квартира еще даже не была меблирована. Наши друзья спали на полу на матрасах. Мод прибыла в Ле-Бурже, и мы забрали ее из аэропорта. Когда мы въехали в нашу часть города, она смотрела на узкие, мрачные улочки и здания, которые казались нам очень живописными, и старалась скрыть свое потрясе ние.

С Джун в нашей парижской квартире в квартале Марэ, 1965 г.

«Это здесь ты живешь, Джуни? — спросила она. — Это здесь ты живешь, Хельми? Ахх!» Можно было догадаться о том, что она не хотела говорить: «Боже мой, что за ужасное место! Как им пришло в голову?»

Мы жили и работали в этой квартире на рю Обрио в течение четырнадцати лет, до сооружения центра Помпиду, когда дорожное движение на рю Риволи стало невозможным и жители Марэ превратились в пленников. Единственным выходом оставалось метро; это было еще до строительства дорожных тоннелей.

Через год после покупки квартиры на рю Обрио мы стали владельцами каменных руин с маленьким виноградником в Рама-телле, в пятнадцати километрах от Сан-Тропе. Виноградник ежегодно давал около десяти тысяч литров вина. Мы провели там все праздники: Рождество и Пасху, весь июнь и половину июля. Четырнадцатого июля мы вернулись в Париж, потому что с этого времени и до первого сентября город пустел.

Мой "Бентли" на рю Обрио в Париже, 1964 г.

Жители устраивали грандиозный исход; магазины закрывались, и можно было припарковать автомобиль практически в любом месте. Людей, проводивших август в Париже, называли «Aoutiens», то есть «августинцами». Зато первого сентября мы сели в наш «Бентли» и снова отправились на юг.

В начале 1964 года я решил, что хочу иметь автомобиль «Бентли». Я отправился в компанию «Франко-Британик», парижским дилерам марок «Бентли» и «Роллс-Ройс», и спустился вместе с продавцом в подземный гараж, где стояли подержанные машины. Я сказал продавцу, что могу потратить десять тысяч франков, и он показал мне несколько потрепанных моделей серии «R». В углу гаража я заметил серебристо-голубую металлическую красавицу и воскликнул: «Вот что мне нужно!» Продавец сочувственно взглянул на меня и сказал: «Месье, у вас не хватит денег на эту машину. Это автомобиль мадам Пежо, на котором она выезжала играть в гольф. Он стоит 23 ООО франков». (В те дни в ходу еще были старые франки, так что приходилось добавлять еще два нуля.) Примерно через месяц субботним утром я получил вместе с почтой чек от рекламного агентства «Шольц и партнеры». Раньше я выполнил для них кое-какую работу, и сумма чека точно совпадала с ценой машины. Я стрелой помчался в Ньюлли, вручил чек продавцу и потребовал побыстрее оформить автомобиль на меня. Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, но я получил свой «Бентли» и приехал на нем домой в состоянии полной эйфории.

Джун было трудно приспособиться к жизни в Париже главным образом из-за ее работы. Ее актерские выступления остались в прошлом. Она не могла позволить себе ездить в Лондон и обратно, чтобы продолжать свою карьеру. Никто не звонил ей и не предлагал оплатить поездку: это было слишком сложно. Мы замечательно проводили время с друзями, но отсутствие своего дела сильно угнетало ее. Ее не устраивала роль миссис Ньютон. Как-то на Рождество я подарил ей коробку с красками и холсты. Она попробовала рисовать и стала художницей — на мой взгляд, весьма и весьма неплохой. Большую часть своих работ она раздарила, но кое-что осталось.

В 1970 году Джун стала фотографом. Она всегда внимательно наблюдала за моей работой и интересовалась фотографией, но не думала о том, чтобы взять в руки камеру. Однажды я лежал в постели с сильной простудой, когда мне нужно было выполнить работу для «Житан». Клиент находился в Лондоне, поэтому никому не было дела до того, кто на самом деле сфотографирует юношу из модельного агентства, который ждал на Вандомской площади. Поскольку кто-то должен был явиться на встречу, Джун предложила съездить самой, а заодно сделать несколько других снимков, зная о том, что если у нее ничего не получится, я смогу переснять модель на следующей неделе. Я показал ей, как пользоваться экспонометром и заряжать камеру, а потом она отправилась на дело. Клиент не поставил качество ее снимков под сомнение, и они были опубликованы в ходе рекламной кампании. Джун очень гордилась своей работой.

У Джун был наметанный глаз и способность ловить удачные моменты. Она стала очень успешным фотографом и работала с музейными выставками, книгами и каталогами, но в фотографии у ней не было такой энергетики и целеустремленности, какую она демонстрировала, когда играла на сцене.

Нашим любимым парижским рестораном был «Brasserie Lipp», который открыт и в наши дни и по-прежнему служит местом встреч для деятелей театра и кино, политиков, поэтов, оперных певцов и любовников. Во время воскресного ланча можно было выяснить, кто с кем спал в ночь с субботы на воскресенье.