Автобиография красного

XLVI. Фотографии: № 1748

Этой фотографии он не делал, никто здесь ее не делал.

Герион стоит в пальто рядом с кроватью и смотрит, как Анкаш с трудом просыпается.

У Гериона в руке диктофон.
Когда он видит, что глаза Анкаша открылись, он говорит: На сколько у него хватает батареек?
Где-то часа на три, сонно отвечает Анкаш
с подушки. А что? Что ты задумал? И вообще сколько времени?
Где-то полпятого, говорит Герион, спи.Анкаш что-то бурчит и соскальзывает обратно, укрываясь сном. Хочу чтобы у тебя осталось
что-то на память обо мне,
шепчет Герион, закрывая за собой дверь. Он не летал уже много лет, но почему не
стать
черным пятнышком, пробирающимся к кратеру Иччантикас на ледяных возможностях,
почему не развернуть
бесчеловечные Анды под личным углом и не отступить, когда они завертятся – если завертятся,
а если нет, получить в награду
порывы ветра как деревянные пощечины и горькое красное биение крыла –
он нажимает на «запись».
Это для Анкаша, кричит он удаляющейся земле. Это память о нашей
красоте. Вглядываясь
в земное сердце Иччантикас, который выбрасывает все свои фотоны из древнего глаза, он
улыбается
в объектив: «Но и они хранят секрет».

XLVII. Вспышки, в которых человек обретает себя

Мука

висит в воздухе и оседает у них на руках, на глазах, на волосах.

Один мужчина укладывает тесто,

двое других отправляют его на лопатах с длинными ручками в полное пламени
квадратное отверстие в дальней стене.
Геракл, Анкаш и Герион остановились перед пекарней, чтобы посмотреть
на огненную дыру.
Весь день они ссорились, а теперь вышли пройтись по темным улочкам Джуку.
Беззвездная, безветренная полночь.
Сверлящий холод от древних камней под ногами. Герион идет позади.
Его рот то и дело обжигают
струйки кислоты из-за двух тамале, съеденных впопыхах несколько часов назад.
Они идут вдоль частокола.
Вниз по переулку, за угол, и вот он. Вулкан в стене.
Вы видите? спрашивает Анкаш.
Красота, выдыхает Геракл. Он смотрит на мужчин.
Я об огне, говорит Анкаш.
Геракл широко улыбается в темноте. Анкаш смотрит на пламя.
Мы удивительные существа,
думает Герион. Мы соседи огня.
И вот время несется на них,
а они стоят рядом, их руки касаются, на лицах бессмертие,
за спиной ночь.

Интервью

(СТЕСИХОР)

И: Один критик пишет о своего рода драме умолчания в ваших произведениях каком-то особом интересе к тому чтобы выяснить что или как ведут себя люди когда знают что от них скрывается важная информация это может быть связано с эстетикой слепоты или даже стремлением к слепоте если это не тавтология

С: Я расскажу о слепоте

И: Давайте

С: Сначала нужно сказать о зрении

И: Хорошо

С: До 1907 года меня серьезно интересовало зрение я изучал и практиковал его наслаждался им

И: До 1907-го

С: Я расскажу про 1907-й

И: Очень интересно

С: Сначала я должен рассказать о том что я видел

И: Так

С: Все стены до самого потолка были увешаны картинами освещение в мастерской тогда было газовое и всё светилось как догма но это не то что я видел