Читаем Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2 полностью

Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2

XVI партсъезд выдается художником ил. 93 как рубежное событие для оппозиции – после него ей можно лишь вспоминать о битвах прежних времен, о возможностях, упущенных в прошлом. Война с ВКП(б), объявляет карикатура, полностью проиграна. «Бойцы вспоминают минувшие дни / И битвы, где вместе рубились они» – это снова цитата из «Песни о вещем Олеге» Пушкина.

Ил. 91. «Несовместим с пребыванием». Рис. М. Храпковского. Крокодил. 1930. № 26–27. С. 3

Ил. 92. Печальное возвращение. Рис. П. Белянина. Крокодил. 1929. № 18. С. 4

В эмигрантских кругах экономический оппортунизм сталинской революции сверху и сопутствующий ей слом экономического уклада страны вызывали резкую критику. В воссозданном во Франции в 1931 году журнале «Сатирикон» художник А. Шарый (Юрий Анненков) издевался над затратной и экономически нерентабельной политикой индустриализации и над безбрежным авторитаризмом сталинского руководства.

В сюжете ил. 94 (на вкладке) карикатурист «Сатирикона» берет уже очень высокую ноту. Сталин изображен в ней не более и не менее как Антихрист, «золотой сон» в данном случае – коммунистическая иллюзия, которая делает советскую реальность зримой победой сил Антихриста, вооруженного пистолетом и плеткой во имя индустриализации, понимаемой как аналог рабского труда на «красного фараона» во имя построения бессмысленных индустриальных пирамид. Рисунок подписан: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой! (из Надсона)». Но это ошибочная атрибуция: на самом деле приведена цитата из «Безумцев» П.‑Ж. Беранже в переводе В. С. Курочкина.

Ил. 93. После шестнадцатого… Рис. Л. Генча. Крокодил. 1930. № 19. С. 2

На ил. 95 (на вкладке) Сталин занимается занижением цен на экспорт (демпинг), чтобы найти рынки для советского сырья и таким образом профинансировать индустриализацию. Массированный сельскохозяйственный и топливный экспорт СССР в Европу в начале 1930‑х годов многих в ней неприятно удивлял – он должен был означать, что аграрная политика большевиков работает. Карикатурист объясняет – все это делается фантастическим ограблением «русского мужика», которого Сталин, кстати, именует так же, как русские помещики XIX века, – по-французски; ничего не изменилось со времен Российской империи, которая также заваливала рынки Европы маслом и хлебом.

Покаяния

XV партийный съезд объявил участие в оппозиции несовместимым с членством в ВКП(б). В результате контрольные комиссии исключили из партии большое число сторонников объединенной оппозиции. Чтобы вернуться в партию, им нужно было выждать шесть месяцев, доказать свою преданность коммунистическому движению и написать так называемое «заявление об отходе» от оппозиции. Большинство оппозиционеров заявили о своем раскаянии, и их приняли в партию обратно – в 1928 году карикатуристы одобряли такую гибкость, к 1937 году поняли, что она была чрезвычайно наивной. Оппозиционер был подобен волку – сколько его ни корми, он все равно смотрел в (капиталистический) лес.

Ил. 96. Зиновьев и компартия. Рис. Mad. Руль. 1928. 9 января

Ил. 96 высмеивает подпись Зиновьева под заявлением 23 своих сторонников, писавших, что они «подчиняют свои взгляды и волю взглядам и воле съезда». Обыгрываются также два значения (архаически-книжное и современное) слова «живот» – с намеком на тучность Зиновьева и готовность оппозиционеров буквально «ползать на брюхе» перед домом Сталина. Очевидно, что к этому времени способность эмигрантской прессы понимать мотивацию оппозиции уже практически исчерпана: для нее «покаяния» Зиновьева – обычная человеческая трусость, а не мировоззренческая катастрофа революционера-марксиста.

Советский художник-график Михаил Борисович Храпковский нарисовал серию карикатур «История одного предательства» на оппозиционера Георгия Пятакова, где он старался показать, что, вернувшись в партийные ряды в 1928 году на основании ложной покаянной, Пятаков на самом деле всегда оставался оппозиционером-вредителем. Его истинная сущность стала ясна партии и самому карикатуристу только в 1937 году.

Ил. 97–99. Георгий Пятаков. Рис. М. Б. Храпковского. ФГБУК ГМВЦ «РОСИЗО»

Первый рисунок, «Вон!», отсылает к исключению Пятакова из партии в 1927 году (ил. 97). Второй рисунок, «Покаяние» (ил. 98), иллюстрирует сочинение Пятаковым заявления об отходе от оппозиции в 1928 году. Третий рисунок, «Клятва верности», показывает, как якобы перековавшемуся Пятакову возвратили партбилет (ил. 99). В 1927 году партия была наивна в отношении Пятакова, в 1937 году его продажная душонка уже не могла обмануть сознательных сталинцев.