Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Мурчисон писал, что многие виды никогда ранее не встречались и являются «самыми древними существами в своем классе»[148]. Агассис определил, что некоторые из фрагментов принадлежали древним челюстным рыбам (Plectrodus), другие – бесчелюстным (Spagodus), и предложил новый вид: Thelodus parvidens, представители которых достигали 1 м в длину и чей покров был образован не перекрывающимися, похожими на зубы, чешуями. Ротовое отверстие телодуса располагалось на конце тела и было обращено вперед, а не вниз, поэтому, скорее всего, это был обитатель толщи воды, а не бентофаг. Чешуя и отпечатки в горных породах – все, что осталось от телодуса; настоящие кости этого ископаемого животного все еще не найдены.

Девонская система была выделена Седжвиком и Мурчисоном в сообщении о кембрии в 1839 г., задолго до того, как между коллегами возникли разногласия. Решение вопроса о том, какие слои относятся к девонскому периоду, само по себе не обошлось без дискуссии, известной как «великий спор о девоне»[149]. Изучив горные породы силурского периода и описав их в качестве системы в Уэльсе, в 1836 г. Седжвик и Мурчисон решили попытаться разгадать тайны переходных горных пород Девоншира и Корнуолла, исследуя формации одного возраста и с одинаковой фауной.

Участок в Девоншире, называемый Большая кульмская впадина, содержал слои горных пород, которые имели самое прямое отношение к спору о близлежащих слоях девонского периода. Эта формация, которая (как теперь известно) относится к каменноугольному периоду, расположена в долине между северной и южной частями Девоншира и находится над слоями более древними, чем те, которыми интересовались Седжвик и Мурчисон. Последовательность слоев состоит из аргиллита, сланца, низкокачественного угля и песчаника, которые называются слоями кульма. Эти последовательности осадочных горных пород, мощность которых достигает несколько тысяч метров, содержат уголь и имеют экономическое значение.

Еще до установления границ горных пород Седжвиком и Мурчисоном Картографическое управление Великобритании в 1834 г. наняло британского геолога Генри де ла Беша, будущего основателя и директора Геологической службы Великобритании, для создания геологической карты Юго-Западной Англии. Работая в районе Девоншира, де ла Беш обнаружил ископаемые растения в горных породах кульма и в декабре того же года представил доклад по материалам своих изысканий[150]. Он утверждал, что растения происходят из более древних переходных комплексов (называемых граувакками), залегающих под пластами каменноугольного периода. Эта точка зрения противоречила работам ведущего палеоботаника того времени Джона Линдли, который объявил, что растения очень похожи на те, что относятся к карбону, и родственны ископаемым растениям северных и западных угленосных свит. Выводы Генри де ла Беша опровергал и Мурчисон, который не верил в существование ископаемых растений в более древних пластах.

В 1835 г. де ла Беш создал карту Девоншира, на которой пласты кульма были объединены в один геологический комплекс. В следующем году Седжвик и Мурчисон, объединившись против де ла Беша, представили свою точку зрения на ежегодном собрании Британской ассоциации в Бристоле и не просто указали, что Генри де ла Беш неверно охарактеризовал пласты кульма, но и более того – выставили его некомпетентным. Война терминов и идей становилась все более ожесточенной. В феврале 1839 г. де ла Беш опубликовал свою работу «Доклад о геологии Корнуолла, Девона и Западного Сомерсета» (Report on the Geology of Cornwall, Devon, and West Somerset), в которой заявил, что он по-прежнему не считает, будто кульм относится к карбону, но неохотно отделил его от залежей граувакк и назвал эти пласты каменноугольной серией. Кроме того, де ла Беш не согласился с определениями кембрийской и силурийской систем, данных Седжвиком и Мурчисоном, утверждая, что это местные названия и что они «мешают развитию геологии»[151].

Торопясь нанести ответный удар, Седжвик и Мурчисон опубликовали свой доклад «О классификации более древних многослойных горных пород Девоншира» (On the Classification of the Older Stratified Rocks of Devonshire)[152], но не через Геологическое общество, в котором предусматривался процесс рецензирования и обсуждения, а в журнале Philosophical Magazine and Journal of Science. Они представили статью в журнал всего за неделю до публикации в апреле 1839 г. В этом язвительном обзоре, говоря об открытиях де ла Беша, ученые обвиняли его в нечестности: использовании их работы, выполненной в пластах кульма, без ссылки на источник. Седжвик и Мурчисон также утверждали (курсив оригинала):

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука