Черт, даже
- Господи. Это сложнее, чем кажется, - задыхаясь, проговорил Норман.
- Тебе нужно поработать над мышцами, приятель. Девушкам они нравятся, парни их уважают.
- Некоторым парням они тоже нравятся.
- Норман, ты что, педик?
- Нет... э-э-э... Просто размышляю.
- Твое дело – тащить Спящую красавицу. Размышлять предоставь мне.
- Конечно, Дюк.
Тащить труп по неровной земле оказалось тяжелой работой. У Нормана болела спина. Ныли руки. Он подумал, что еще немного и вывихнется плечо.
Выступил пот.
Рубашка промокла насквозь.
Они оба ухватили то, что могло бы быть огромным дим-самом. Только этот ролл не был набит рыбой или мясом животных - в нем было сто шестьдесят фунтов того, что, по мнению "Доброй книги", было создано по образу и подобию Божьему.
А именно - труп Терри, покойного из Питса.
Дюк почти не потел. Был таким же хладнокровным в условиях стресса.
Норман вспотел, как в турецкой бане.
Оглянулся назад. Увидел, как рулон брезента с тяжелым грузом скользит по пыли, как под ним катятся камни, расплющивая маленький кактус здесь, пучок травы там. В какой-то момент обнаженная рука Терри вывалилась наружу. Дюк сказал Норману не обращать на это внимания. Продолжать тащить.
Норман продолжал.
Хотя, боль была безумной. Он вспотел, как свинья, узнавшая правду о беконе.
- Не волнуйся, Норман. Я все спланировал.
После серии ворчаний, когда они перетаскивали Терри через скалистый выступ, Норман смог повторить:
- Спланировал?
- Да, - сказал Дюк. - Это место. Мы его захватим.
- О... хорошо.
- Я буду мэром вместо старика.
- Звучит неплохо. - Норман решил подыграть Дюку. По понятным причинам.
- Вы с Бутс будете моими заместителями.
- Когда мы преподадим им урок, они все уяснят и будут делать то, что мы скажем. - Дюк был уверен в себе, как никогда.
- Конечно, - согласился Норман. – Питомцы, как собаки нуждаются в дисциплине, и мы сможем выдрессировать их.
- Видишь, Норман, в этом ценность образования в колледже. Ты понимаешь концепцию. Вот почему ты мне нравишься. Ты думаешь как я.
Норману пришлось на минуту остановиться, чтобы отдышаться. Также вытереть вспотевшие ладони о штанины брюк.
Дюк упер руки в бока, затем огляделся, как будто это место уже принадлежало ему.
- Мы поделим город между собой. Машины, трейлеры и прочее.
- Это будет здорово.
- И... - Он пристально посмотрел Норману в глаза. - И женщин тоже поделим.
Норман почти согнулся пополам, как будто запыхался. Теперь план Дюка действительно ему нравился.
- У меня будут Лорен и Памела, - сказал ему Дюк. - Ты можешь взять Ники.
- О, класс! - Норман не удержался и взвыл от возбуждения.
- У меня есть глаза. - Дюк позволил себе одну из своих самых холодных улыбок. - Я видел, что ты запал на даму.
- О, спасибо, Дюк. Ты лучший!
- Ты заслужил это, Норми. Ты мой номер два.
- Хм, а как же Бутс?
- О, Бутс - это что-то особенное, правда?
- Конечно.
- Настоящий персик.
- Высший класс, Дюк.
- Верно. Поэтому я решил, что мы поделим ее между собой. Ты берешь ее на выходные, а я - на будни.
- Спасибо, Дюк. Это отличная идея.
- Видишь ли, Норман, ты должен планировать заранее. - Дюк сплюнул на руки. - Ладно, пора избавиться от жмурика.
Норман прикрыл глаза от восходящего солнца. Если он поднимет голову, то сможет увидеть сквозь бессистемную массу надгробий кафе. Грузовик с пиломатериалами как раз въезжал на стоянку, вздымая вихрь пыли. Первый клиент за день.
- Парень сам себя не потащит, Норми.
Норман и Дюк снова принялись волочить тело по сухому, как кость, оврагу.
Норман почувствовал, что находится в таком же плачевном состоянии, как и Терри, когда Дюк наконец сказал:
- Сойдет.
Они оттащили тело в заросли кактусов чолла.
- Поблизости нет тропинок, - сказал Дюк. - Никто не увидит здесь мертвого ублюдка.
- Койоты, наверняка, скоро начнут работать над ним.
Дюк усмехнулся.
- Ну, это уж не моя забота.
Норман опустил брезент, затем вытянул руки вверх, выгибая спину.
Дюк наклонился, чтобы ухватиться за край брезента, где должна была находиться голова трупа.
- Хочешь поцеловать его на ночь, Норми?
- Я – пас.
- Слабак.
- Дюк? - Норман сглотнул, почувствовав неприятный привкус во рту. - Ты же не собираешься...
- Ты предвзято относишься к любви другого рода?