Автобус славы (ЛП)

Следуя за ними, он смотрел на Бутс. На ней была майка, обрезанные джинсы и белые сапоги. На пляжной стоянке, рядом с "Чероки", Норман и Дюк наблюдали, как она их надевает. Все еще в черном вязаном бикини, она натянула шорты. Потом она натянула майку через голову. Надев сапоги, она развязала тесемку на шее, затем просунула руку под майку, повозилась там и, наконец, вытащила верхнюю часть бикини.

Она отправилась в ее большую джинсовую сумку. А плавки остались на ней.

Норман подумал, в них ли она до сих пор, так же как он все еще в плавках под шортами. Он уставился на ее обрезанные джинсы. Голубые джинсы, выцветшие, почти белые, плотно облегали ее ягодицы. Никаких явных признаков, указывающих на то, что под ними были трусики-бикини.

"Может быть, они уже у нее в сумке.

Может быть, она сняла их в угоду портье мотеля".

"Какая же она шлюха, - подумал он. - Не говоря уже о том, какая уродина. Надо быть сумасшедшим, чтобы связываться с ней. Она даже не похожа на настоящего человека. Может быть, она - результат лабораторного эксперимента. Слияние ДНК человека и свиньи. Теперь она вырвалась на свободу. Она заставляет мужчин расплачиваться за результат непристойного эксперимента. Месть Женщины-Свиньи ... О Боже, я действительно брежу..."

Но это возбуждало его, знание того, что ее грудь голая под майкой и что она, вероятно, голая под рваными обрезанными джинсами. "Ух ты, сегодня вечером я приготовлю бекон... из Женщины-Свиньи. Я тоже превращусь в свинью..." От возбуждения у Нормана закружилась голова...

Дюк вышел из закусочной и придержал дверь открытой. Бутс вышла. Норман последовал за ней.

Солнце, должно быть, только что зашло. Когда они вошли в закусочную, город был залит солнечным светом, отражавшимся от стекла и хрома. Теперь весь резкий блеск исчез. Белые камни стоянки имели мягкий голубой оттенок. Бутс потерла руки.

Она начала поворачиваться, и Норман взглянул на разрез ее шортов. Он увидел только голую кожу.

"Там ничего нет, кроме самой Бутс, - подумал он. - Я готов поставить на это. Голый свиной окорочок... Прекрати, - сказал он себе. - Ты шутишь, потому что нервничаешь".

"Останься здесь и узнай, что у нее под обтягивающей одеждой".

- Подождите, вы еще не видели комнату, - сказала она. – Это настоящий персик.

- Персик – это ты, - сказал ей Дюк.

"Неудачное сравнение", - подумал Норман.

Дюк стоял, ссутулившись, с ухмылкой на лице, подняв обе руки и проводя расческой по своим засаленным волнам волос.

"Если он не будет осторожен, - подумал Норман, - на него набросятся охотники за автографами".

Вот только поблизости, похоже, никого не было.

А звезды, которых Дюк, казалось, копировал, давно умерли: Элвис, Дин, Брандо.

- Ты собираешься остаться здесь? - спросил Дюк.

Норман посмотрел через дорогу на гостиницу "Золотой Якорь" и почувствовал, как внутри у него все сжалось.

Милое местечко. Длинный, двухэтажный комплекс, с лестницей, поднимающейся на второй уровень. Свежевыкрашенный. В больших окнах комнат для гостей горел свет. Парковка была заполнена примерно наполовину, и красный неоновый знак "ЕСТЬ СВОБОДНЫЕ МЕСТА" казался шокирующе ярким в мягких сумерках.

- Ну...

- Пойдем, - сказала Бутс. Отвернувшись, она направилась к "Чероки". Бело-голубые камни парковки хрустели под ее сапогами.

- Как тебе это, Норм? - спросил Дюк. - Готов превратиться из мальчика в мужчину?

- Посмотрим. Я еще не знаю.

Бутс улыбнулась через плечо.

- Если ты этого не сделаешь, то пожалеешь.

"Я буду жалеть, - подумал он, - в любом случае".

Они забрались в его машину.

Бутс, сидевшая на заднем сиденье, наклонились вперед, когда Норман завел мотор. Он увидел ее лицо сбоку от своего плеча.

- Там даже есть кабельное телевидение и пульт... для переключения каналов.

Норман начал сдавать назад.

– Как быть с парковкой? - спросил он.

- Просто поставь машину.

- Может, нам не стоит пользоваться парковкой мотеля? Раз уж мы не зарегистрированы?

Дюк фыркнул.

- Ты слишком много беспокоишься. Или я уже говорил об этом?

Норман переключился и направился к проезду в дальнем конце парковки.

- Ты бы тоже волновался, - сказал он, - если бы это была твоя машина.

- Машина твоего старика, ты имеешь в виду?'