Автограф президента. Роман-воспоминание

Что я мог ей ответить? Так уж устроена наша жизнь, что даже родной жене, к тому же профессиональной разведчице, не имел я права рассказывать о том, чем занимаюсь по вечерам и в какие переделки попадаю. И эта необходимость таить все в себе, невозможность поделиться с самым близким человеком своими переживаниями, успехами и неудачами, обратиться к нему за советом или сочувствием тяжким грузом ложится на психику каждого разведчика.

Я иногда ставил себя на место Татьяны, и мне становилось ее жалко. Все другие жены, как правило, знают многое из того, чем занимаются их мужья, иногда даже больше, чем им полагается знать, во всяком случае, больше, чем нужно, и только жены разведчиков находятся в полном неведении относительно характера и содержания их деятельности.

Кончается рабочий день, наступает вечер, все сотрудники посольства вместе с женами и детьми отдаются беззаботным развлечениям, а у разведчика только начинается его настоящий рабочий день, потому что все остальное время — всего лишь прелюдия к его основному занятию, ради которого он и находится в стране.

Что может быть ужаснее этих бесконечных вечеров, когда муж уезжает на какую-нибудь операцию, а жена вынуждена ждать его дома, зачастую не зная, когда он вернется и вернется ли вообще? Он занят своим делом, а чем заниматься его семье? Иногда даже в клуб, который рядом, не хочется идти, потому что каждый норовит поинтересоваться, почему они снова одни, где глава их семьи, да еще поехидничать на этот счет, намекнуть на какие-нибудь амурные приключения, а объяснять и врать давно уже надоело. Да и что скажешь, когда все правдоподобные объяснения давно исчерпаны, и вопросы такие задают зачастую не для того, чтобы выслушать ответ, а чтобы поставить в затруднительное положение и позлорадствовать в душе.

Даже хорошую подругу завести себе и то трудно. О чем с ней говорить? Все ведь построено на взаимности, и если подруга рассказывает тебе о своей жизни, о своих московских и здешних проблемах, то и ты должна отвечать ей откровенностью на откровенность. А вот этого как раз и нельзя делать, потому что твоя откровенность может плохо кончиться, поскольку эта информация пойдет потом гулять по колонии и рано или поздно станет достоянием тех, кому она крайне необходима, чтобы состряпать какую-нибудь гадость.

Конечно, Татьяна могла бы дружить с Мариной, милой и отзывчивой женой Толи Сугробова. Но где общаться и о чем говорить, если в нашем доме даже стены имели уши и каждое слово могло быть подслушано и записано местной контрразведкой на магнитофон? Вот и приходилось ей сидеть вместе с Иришкой по вечерам дома и терпеливо ждать моего возвращения. А я приезжал и отделывался дурацкими отговорками и разными шуточками. Или, что еще хуже, начинал ее утешать:

— Все в порядке, Танюша, — насколько мог бодро произнес я. — Просто немного устал. Все в порядке, — для большей убедительности повторял я, хотя понимал, что по моему лицу она способна прочесть гораздо больше и совсем не то, в чем я пытаюсь ее убедить.

Проявлять настойчивость в подобной ситуации и выпытывать что-либо сверх того, что я рассказал, в нашей семье было не принято, поэтому Татьяна ничего больше не сказала и ушла в спальню.

А я пошел в холл, открыл бар-холодильник, намешал себе в стакан свою любимую смесь из джина марки «Гордон», кампари и тоника, бросил туда три кубика льда, вставил пластмассовую трубочку, которая почему-то называется соломинкой, сел в кресло, включил тихонько кассету с записями моего любимого саксофониста Фаусто Папетти и погрузился в невеселые размышления…

А невеселыми они были по многим причинам.

Раньше я всегда довольно скептически относился к самоуверенным утверждениям некоторых своих коллег, убежденных, что за счет своей необыкновенной интуиции и профессионального умения разбираться в тонкостях человеческой психологии они без особых премудростей и всяких там проверок сумеют распознать агента контрразведки, если он попытается втереться к ним в доверие. Я никогда не переоценивал своих аналитических способностей и своей интуиции. К тому же я сам имел кое-какое отношение к мероприятиям подобного рода и отлично знал, с какой придирчивостью подбираются исполнители на главные роли в таких «играх» и как тщательно они к ним готовятся. А раз так, то и надеяться разоблачить их, обнаружив какие-то грубые просчеты в отработанной ими линии поведения, будет по меньшей мере наивно. Да и такими качествами, как способность перевоплощаться, склонность к импровизации, умение принимать грамотные решения в неожиданных ситуациях, люди, подбираемые на такие роли, тоже должны обладать в полной мере.