Автограф президента (сборник)

Все сходилось к тому, что мне предстоит предать именно сегодня. Во-первых, я интуитивно чувствовал, что уже созрел для предательства, а интуиция в нашем деле — великая штука, за ней стоят накопленный опыт и четкое понимание сложившейся ситуации. Вот и сейчас моя интуиция основывалась на тщательном анализе хода всей операции, причем этим анализом занимались не только мы со Скворцовым, но и Центр.

Наше общее мнение было единым: к этому моменту я дал Рольфу и тем, кто за ним стоит, достаточно фактического материала, чтобы осуществить ко мне вербовочный подход.

Во-вторых, все говорило за то, что коллеги Рольфа в течение нескольких последних недель тщательно изучают мой распорядок дня, фиксируя все мои передвижения по городу, причем делают это предельно аккуратно, чтобы не насторожить меня и не дать повода для усиления мер по обеспечению моей личной безопасности.

Они должны рассуждать так: если я почувствую, что вокруг меня складывается неблагоприятная обстановка, и предположу, что готовится заурядная провокация, то, руководствуясь элементарной предусмотрительностью, реже буду выезжать в город по делам. В свободное же время постоянно буду таскать с собой кого-либо из советских граждан, благо уговаривать долго никого не придется — не у всех есть машины, и мне стоит только предложить, как попутчики всегда найдутся. Все это затруднит возможность для вступления со мной в контакт тому или тем, кто намерен меня вербовать.

Собственно, уловив излишнюю суету вокруг моей персоны я, по рекомендации Центра, уже давно проявлял определенную осмотрительность и, прикрываясь отсутствием семьи, почти перестал бывать в клубе и других местах. Я тянул время, и это должно было вывести противника из себя, заставить его, как говорят спортсмены, «перегореть» в ожидании старта. Ничто так не портит нервную систему, как длительное пребывание в состоянии бесплодного ожидания.

В-третьих, сегодня я был готов к предательству так, как будто всю жизнь только этим и занимался. Что значит готов? Это значит, прежде всего, что я хорошо выспался. Умение за несколько минут уснуть в любом месте и в любой обстановке было одним из многих моих достоинств, каждое из которых, как у всякого более или менее гармонично развитого человека, было компенсировано соответствующим недостатком. Я воспитал это умение еще в годы интенсивных занятий спортом, когда, сделав над собой небольшое усилие, мог уснуть под ржание лошадей где-нибудь на конюшне за полчаса до конкура или под звон клинков и дикие вопли фехтовальщиков в перерыве между поединками. Потеряв возможность заниматься современным пятиборьем, я сосредоточил свой нерастраченный потенциал на пулевой стрельбе. В ту пору еще проводились соревнования по стрельбе из крупнокалиберного оружия, так называемые армейский и произвольный стандарты, и я, чистый пистолетчик, в ожидании своего выхода на огневой рубеж всегда сладко спал под оглушительные винтовочные залпы.

Вот и ночь с субботы на воскресенье я провел… хотел сказать «хорошо», но вспомнил, что французы на вопрос: «Как вы провели ночь?» отвечают: «Я спал», потому что «хорошо провести ночь» означает не спать, а развлекаться, и притом в приятном обществе.

Проснувшись пораньше, хотя обычно в воскресенье я позволял себе поваляться подольше, я повел себя как истинный профессионал, который в подобных делах не упускает ни одной мелочи и поэтому не допускает просчетов.

Когда профессионалу приходится сталкиваться с любителем, он всегда имеет явное преимущество: он хорошо подготовлен в теоретическом и практическом отношении и, готовясь к этому столкновению, заранее детально продумывает все возможные варианты не только своего поведения, но и поведения объекта своих устремлений. Если для объекта все, что с ним происходит в процессе столкновения, является зачастую полной неожиданностью и он оказывается просто не готов к этому, то профессионал вступает в борьбу полностью отмобилизованным и всесторонне подготовленным к любым неожиданностям.

Совсем другое дело, когда происходит столкновение профессионалов. В этом случае их шансы, в некотором смысле, уравниваются, потому что они обладают примерно одинаковыми знаниями и знакомы с методикой подготовки к ответственным мероприятиям. Кому случалось, к примеру, бывать на соревнованиях по дзюдо, тот обратил, наверное, внимание на одну особенность: когда встречаются мастер и, скажем, второразрядник, мастер может продемонстрировать каскад великолепных приемов и быстро одержать чистую победу. Но поединок выглядит совсем иначе, когда встречаются мастера международного класса. Иногда никому из них не удается провести ни одного приема, потому что соперник тоже знает эти приемы и умеет им противодействовать, и победа присуждается тому, кто был активнее.

Но в нашем деле при равенстве профессиональной подготовки даже активность не гарантирует победы. Вот и сегодня мои противники, несомненно, будут активнее меня, более того, я сам отдам им инициативу, но это совсем не значит, что они возьмут верх.