Автомат, стрелявший в лица

«Какая же паршивая жизнь! И почему я не кто-то другой и не лежу в другой кровати и не смотрю на другие обои? Не столь паршивые как эти».

Затем возникла третья мысль.

«И когда только наша планета уже упадет на солнце? Интересно, как быстро она бы расплавилась?»

Потом из черной пустоты образовалась четвертая мысль, и ее вдруг зажевало, как магнитофонную ленту.

«Но они не останутся в стороне! За то время, пока земля будет сходить со своей орбиты, они успеют сделать несчастными еще миллионы людей. Эти подлецы не остановятся ни перед чем. Не остановятся! Не остановятся! Не остановятся!».

Мысли, что хуже свинцовых пуль, заполнили все сознание. Пиф-паф – и вот голову уже разрывало изнутри. В ней как будто поселилась целая тысяча микролюдей, отстроивших себе там город, который теперь неустанно гудел, шумел и стучал.

«Не остановятся! Не остановятся! Не остановятся!».

Марк вскочил с кровати и весь в поту от напряжения зашагал из одного угла комнаты в другой.

– Надо собраться! Надо собраться! – наставлял он сам себя на путь истинный, но как же трудно собраться, когда в голове мелькают глупые навязчивые мысли.

«Не остановятся! Не остановятся! Не остановятся! Они ни перед чем и никогда не остановятся. Они сделают несчастными еще миллионы людей».

Замерев посреди комнаты, Марк вдруг бросился в сторону, уселся на стул, достал из ящика блокнот, раскрыл его и взял письменную ручку. Затем включил настольную лампу, которая тотчас расплескала лужицу желтого света на столе, и сделал запись вверху страницы: «Прикончить их всех».

«Первым будет Толстяк! За ним Старик! Потом Мрачный Человек! Брюнетка! Расстреляю их всех! Раздавлю! Отомщу! За отца! За мать! За брата! За всю свою жизнь! Избавлю планету от этих подлецов, мерзавцев и негодяев!»

Слова, выходившие из-под пера, вселяли уверенность, успокаивали и умиротворяли, и когда, казалось, мысли окончательно пришли в порядок, неожиданно зазвенела батарея, которая опять привнесла хаос и сумятицу в сознание Марка. По батарее ударяли через равные промежутки времени, и от этого звука на душе становилось очень и очень тревожно. Грохочущие отзвуки, батарейные стенания, металлические завывания вновь принялись рвать голову Марка на части. И тогда он в бешенстве закричал.

– Почему она не перестанет стучать? Неужели соседи не слышат? Неужели ее родители не слышат? Неужели никто кроме меня не слышит?

Удар за ударом. Удар за ударом. Через равные промежутки времени. Удар за ударом. Удар за ударом. Через равные промежутки времени. Это походило на какое-то сумасшествие. Три часа ночи. Рой беспокойных мыслей, жужжащих и жалящих в самый мозг. Громыхание батареи. Тревога. Усталость. Отчаяние.

– Перестань стучать, мерзкая Девчонка! Перестань звенеть у меня в голове. Дай мне возможность все спокойно обдумать.

Звон батареи, громкий и пронзительный, окончательно сбил и запутал мысли Марка. Тогда он поднялся из-за стола и принялся ходить взад-вперед по комнате, пытаясь собрать воедино обрывки разрушенных, разорванных на части идей. Он все метался от стенки к стенке, проговаривая вслух раз за разом то, что ему нужно будет сделать.

– Прикончить их всех. Прикончить их всех. Прикончить их всех. Прикончить их всех. Прикончить их всех. Прикончить их всех. Прикончить их всех.

Спустя час, обессиленный, со слезящимися от усталости глазами он рухнул на кровать и сразу же уснул.

Тревога, успокаиваемая лишь сном, наконец прошла. И по батарее больше никто не стучал.

4

Из истории пациента.

Врач. И часто с вами происходило такое, что вы не могли контролировать собственные мысли?

Марк. Часто.

Врач. Насколько часто?

Марк. Каждый день.

Врач. Это вам сильно мешало?

Марк. Когда как. По-разному.

Врач. А удары по батарее кто-нибудь кроме вас еще слышал?

Марк. По-моему, никто.

5

Настало утро. Еще одно.

– Проснулся, – с горечью констатировал Марк, сбросив с себя одеяло и лениво потянувшись.

Некоторое время он просто лежал в кровати, прокручивая в уме свой ночной припадок. Подобные припадки заметно участились за последний месяц, и Марк никак не мог взять в толк, за что его так невзлюбила Девчонка с нижнего этажа. Что он ей такого сделал, что она каждый день и каждую ночь стучала по батарее, не давая ему никакого покоя. Это походило на безумство. Даже сейчас, просто думая о ней, Марк вдруг ощутил, что в него будто бы проникает какая-то скверна. В затылке забило – черная чернота пыталась забраться ему в голову. Ему снова, как ночью, стало невыносимо жарко, и чтобы освежиться и придти в себя, он рывком поднялся с кровати, подбежал к окну и настежь распахнул его. В комнату ворвался холодный ветер вместе с криками барагозивших внизу людей.