Автомат, стрелявший в лица

– Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь. Вы Марк – брат Генри, верно?

– Да, это я.

– Приятно с вами познакомиться. Я Орлов Георгий Петрович. Новый лечащий врач Генри.

– Мне уже сообщили внизу.

– Замечательно. Тогда давайте сразу начнем с самого главного. Ваш брат… у него имеются еще какие-нибудь родственники в городе кроме вас?

– Бабушка. Но она не выходит из дома.

– Болеет?

– Вроде того.

– Она приходится бабушкой Генри по материнской линии?

– А это важно?

– В нашем деле любая мелочь важна.

– По материнской.

– Хорошо, – произнес врач, сделав записи в карте пациента. – Больше никого из родни?

– Никого.

– Простите… а мама ваша погибла в автомобильной аварии, так ведь?

– Да…

– И все стряслось прямо на глазах Генри?

– Да… его смогли вытащить из покореженного автомобиля, а мама осталась зажатой внутри салона. Она сгорела заживо.

– Так, значит, это после смерти мамы у Генри начались проблемы с психическим здоровьем?

– Да, после случившегося он замолчал на полгода… полностью ушел в себя.

– А можете, пожалуйста, рассказать про вашего отца? – приготовившись записывать, поинтересовался Георгий Петрович.

– Папа трудился на металлургическом заводе, что находится в Бедняцком Квартале… работу в городе он найти не мог. Чтобы прокормить нас с Генри он работал в двойную смену, и даже не смотря на это денег нам все равно не доставало. Кроме того ему постоянно задерживали зарплату и лишали премий и надбавок без всяких на то причин. Отец попросту сгорал на работе, теряя здоровье… теряя вес. В какой-то момент он весил меньше пятидесяти килограммов. А в одно утро он просто не проснулся.

– И вы с Генри оказались в интернате?

– Да.

– Почему вас не забрала бабушка?

– Не знаю. Об этом лучше у нее спросить. Хотя меня в принципе это как-то никогда не интересовало, – признался Марк.

– У вас с ней плохие отношения?

– Я бы не сказал, что эти отношения вообще есть.

– Ясно. Что случилось дальше?

– У вас ведь наверняка написано об этом?

– Записи лишены всяких подробностей, которые порою могут пролить свет на многие вещи. К тому же записанное часто отличается от действительного, – с сожалением заметил врач.

– Ладно, – уступил Марк. – Спустя полгода Генри попытался покончить с собой, но у него ничего не вышло… а затем он еще напал на воспитательницу с ножом и едва ее не прирезал. После нападения его определили сюда.

– Про попытку самоубийства я не знал. Видимо, он пребывал в крайнем отчаянии, – и в карте пациента была сделана какая-то запись. – А насколько сложно вы перенесли потерю родителей?

– Я бы не хотел об этом говорить. У вас еще имеются какие-нибудь вопросы касаемо брата? – поглядев на стенные часы, спросил Марк.

– Нет, но… подождите минутку… не уходите еще… – Георгий Петрович достал из стола лист бумаги. – Поставьте внизу, пожалуйста, свою подпись и инициалы.

– А что это?

– Там говорится о том, что вы даете согласие на то, чтобы Генри начал прием нового лекарства… экспериментального, так сказать.

– Оно ему поможет?

– Не можем знать наверняка, – честно ответил врач, – но должно. Будем на то надеяться.

– Ладно, – произнес Марк, быстро разобравшись с документом.

– Кстати, – припомнил Георгий Петрович. – Генри опять начал писать письма для мамы. Похоже, что текущее лечение ему не особо помогает, так что новое лекарство сейчас будет очень даже к месту.

– Вам виднее. Надеюсь, он в конце концов поправится.

– Обязательно. Вы сейчас к нему?

– Да.

– Хорошо. И насчет его писем… не пытайтесь открыть ему глаза на истинное положение дел, здесь необходим аккуратный подход.

– Я это и сам понимаю.

– Вот и славно. Ну, всего доброго.

– До свидания, – Марк выбрался из глубокого кресла и оставил кабинет.

***

– Привет, Марк, – радостно закричал Генри, завидев в дверях брата.

– Привет, братишка.

– А ты надолго?

– Пока не выгонят.

– Ха-ха-ха, – звонко рассмеялся Генри. – Хорошо ты шутишь… хорошо.

– Рассказывай, как у тебя дела.

– У меня все хорошо. И врачи говорят, что у меня все хорошо. Здесь у всех все хорошо. А еще меня пригласили на свадьбу.

– Правда? – присаживаясь на стул, искренне удивился Марк. – И кто же?

– Лиза из соседней палаты. Она выходит замуж за парня из двести седьмой.

– А персонал в курсе?

– Кто?

– Врачи в курсе?

– Нет, их решили не приглашать, иначе они испортят нам весь праздник. И не выйдет у нас никакого веселья.

– Это уж точно.

– У нас будут торты, сладости и вкусные напитки. Жаль, что тебя не пригласили на свадьбу.

– Ничего страшного. Главное, ты повеселись, – хлопнув брата по плечу, улыбнулся Марк. Уж лучше мир иллюзий, нежели мир суровой реальности, подумал он, вспомнив слова врача про аккуратный подход к обнажению истинного положения дел.

– А ты там у себя веселишься? – поинтересовался Генри.

– Стараюсь.

– А бабулю навещаешь?

– Нет.

– Почему?

– Не хочу выслушивать ее глупости.

– Какие?

– Да самые разные… преимущественно те, которые она услышала по телевизору.

– Нехорошо.

– Что именно?

– Что бабулю не навещаешь. Как я ей «привет» тогда передам, если ты к ней не заходишь? – огорчился Генри, и улыбка с его лица исчезла.