Автоматический пистолет

Глассис отпустил какое-то замечание насчет того, что просто в голове не укладывается, как это пистолет Инки может лежать в кармане у кого-то другого. Я согласился, и мы некоторое время рассуждали, была у Инки возможность защищаться или нет.

Часа через два позвонил Ларсен и сказал, чтоб ждали его в нашей засидке. Сообщил, что Дюган и на него уже заслал бойцов.

Засидкой мы прозывали трехкомнатное каркасное бунгало с огромным гаражом из гофрированной жести, стоящим по соседству. Гараж был как раз под грузовик, и иногда мы держали тут очередную партию спиртного, когда пронюхивали, что полиции для разнообразия вздумалось произвести несколько арестов. Бунгало это совсем неподалеку от Бейпорта, где-то в полутора милях от бетонной автострады и в четверти мили от залива и крошечной бухточки, где мы обычно прятали свой катерок. Жесткая, острая как бритва осока выше человеческого роста почти вплотную подходит к домику со стороны залива, который от него к северу, и с западной стороны тоже. Под зарослями осоки почва довольно топкая, хотя в жаркую погоду и когда не очень высокий прилив, высыхает и спекается; там и сям ее прорезают русла ручейков, оставшихся от прилива. Даже при легком ветерке стебли осоки начинают с жутким сухим шелестом тереться друг о друга.

С востока какие-то поля, а за ними Бейпорт. В Бейпорте нечто вроде летнего курорта, и некоторые дома у них там на сваях из-за штормов и приливов. Есть небольшая гавань для рыболовных суденышек — крабов у побережья просто масса.

К югу от укрытия — пыльный проселок, выводящий на бетонную автостраду. Ближайший дом только где-то в полумиле.

Был уже почти вечер, когда мы с Глассисом туда заявились. Продуктов мы взяли на пару дней, в расчете на то, что Ларсен пожелает остаться. Потом, почти перед самым закатом, услышали, как во двор поворачивает купе Ларсена, и я вышел, чтоб поставить машину в гараж и принести из нее чемодан. Когда я вернулся, Ларсен о чем-то толковал с Глассисом. Мужчина был он крупный, поперек себя шире, с плечами как у борца. Голова почти лысая, а что осталось от волос — грязно-желтоватого цвета. Глазки у него были маленькие, а лицо не отличалось особой выразительностью. Где-то в столь же невыразительной манере он и буркнул:

— М-да, вот Инки и вляпался.

— Эти чертовы дюгановские бойцы наверняка давно на него зуб точили, — вставил я.

Ларсен кивнул и нахмурился.

— Вот Инки и вляпался, — повторил он, подхватывая чемодан и направляясь в спальню. — Ну а я планирую побыть тут несколько деньков, поскольку они и мне на хвост сели. Я хочу, чтоб вы с Глассисом тоже остались.

Глассис мне дурашливо подмигнул и пошел заниматься готовкой. Я включил свет и опустил шторы, бросив обеспокоенный взгляд на дорогу, которая была совершенно пуста. Перспектива проторчать несколько дней в уединенном домишке в ожидании своры бандитов, которые так и мечтают всадить в тебя пулю, мне совсем не улыбалась. Глассису, по-моему, тоже. Мне представлялось, что для Ларсена было бы куда лучше, если б его самого и город Нью-Йорк разделяла бы по меньшей мере пара тысяч миль. Но поскольку Ларсена я знал хорошо, у меня хватило ума воздержаться от каких бы то ни было комментариев.

После консервированной солонины с бобами и пива мы развалились вокруг стола, попивая кофе.

Ларсен при этом вытащил из кармана автоматический пистолет и принялся с ним играться, и в этот-то самый момент я и заметил, что пистолет был Инки. Где-то еще минут пять никто не произносил ни слова. Глассис забавлялся со своим кофе, вливая в него сливки по капле зараз. Я катал из хлебного мякиша пилюли, которые выглядели все менее и менее аппетитно.

Наконец Ларсен поднял на нас взгляд и сказал:

— Жалко, что Инки не взял его с собой, когда его подловили. Отдал мне его прямо перед тем, как решил свалить обратно на родину. Сказал, мол, больше он ему не нужен, раз дело свернулось.

— Я рад, что он не достался тому парню, который его убил, — торопливо откликнулся Глассис. Говорил он нервозно и в своем наиотвратнейшем профессорском стиле. Я был уверен, он просто не хотел, чтоб опять воцарилась тишина. — Ха, забавно — Инки, и вдруг отдает свой пистолет! Хотя я вполне могу понять его чувства — пистолет у него подсознательно ассоциировался с нашим делом. Когда ушло одно, его сразу перестало заботить другое.

Ларсен хрюкнул. Это означало, что Глассису следует немедленно заткнуться.

— Интересно, что же теперь станется с бабками Инки? — поинтересовался я.

Ларсен пожал плечами и продолжал играться с пистолетом, досылая патрон в патронник, взводя курок и все в таком духе. Это настолько напомнило мне манеру, с которой с ним цацкался Инки, что я принялся ерзать на стуле и довоображался до того, что уже чуть ли не собственными ушами слышал, как бандиты Дюгана пробираются через осоку. В конце концов я встал и принялся расхаживать вокруг стола.