Автомобили-зенитки Первой мировой войны. На передовой «войны моторов»

В 1912 году преподаватель Офицерской артиллерийской школы капитан В. В. Кипарский разработал дополнения к требованиям для 76-мм противоаэростатного орудия и представил их на рассмотрение Артиллерийского комитета ГАУ. Однако Комитет не принял их во внимание. В это же время специалисты Управления приступили к разработке планов внедрения в войска противоаэростатных орудий со специальными лафетами, снарядами и прицельными приспособлениями.

Преподаватели и слушатели ОАШ уделяли особое внимание задачам развития воздухоплавания и авиации и, разумеется, выработке мер по борьбе с летательными аппаратами. 12 марта 1913 года в зале собраний Школы состоялось обсуждение доклада выпускника Офицерской воздухоплавательной школы полковника В. Н. Гатовского «Воздушный флот в армии». На собрании присутствовал и штабс-капитан ОАШ Василий Васильевич Тарновский, которому наряду с Ф. Ф. Лендером в будущем пришлось сыграть самую заметную роль в создании и развитии самоходной зенитной артиллерии Русской Императорской армии.

Появление в первом десятилетии XX века скоростных летательных аппаратов тяжелее воздуха – аэропланов – породило ещё одну важную задачу – улучшение мобильности средств борьбы с воздушными целями. Применяемые пруссаками на первых порах конные повозки эту проблему не решали. Возможность применения летательных аппаратов, как средств воздушного нападения, поставило на повестку дня вопрос о формировании противовоздушных артиллерийских батарей. Как нельзя кстати бурное развитие военного воздухоплавания совпало с началом автомобилизации вооружённых сил разных стран мира, в том числе и РИА.

Моторизация Русской армии

В начале XX века с появлением работоспособных конструкций самоходных безрельсовых повозок началась моторизация вооружённых сил практически всех держав, и Россия не была исключением.

Паровой тягач «Буррелл-Томсон» с теплоизолированным прицепом-фургоном для перевозки мяса, испытанный Военным министерством Российской империи. 1871 г.

Самые первые опыты с механическими повозками в интересах Русской армии прошли в Прибалтийском крае. Это произошло задолго до эпохи бензиновых автомобилей – в расцвет эры паровых машин. В 1871 году в имение лифляндского помещика барона О. О. Буксгевдена под Ригой прибыл 8-сильный паровой дорожный локомотив конструкции Герберта Томсона, изготовленный английской фирмой «Буррелл» (Charles Burrell & Sons). Паровой тягач «Буррелл-Томсон» (Burrell-Thomson) привёз в рекламных целях лондонский инженер Ч. Г. Клеберг, который имел связи с Интендантским управлением Русской армии и явно рассчитывал на его интерес. Тягач поступил в комплекте с теплоизолированным прицепом-фургоном для перевозки мяса. У военных появилась реальная возможность посмотреть на паровоз в деле. Барон Буксгевден проявил инициативу и любезно пригласил на испытания машины представителей Военного ведомства во главе с помощником начальника Главного инженерного управления генерал-майором Р. А. Зейме. Испытания были произведены 19, 20 и с 27 по 29 сентября 1871 года на участке Митавского шоссе между Ригой и селом Олай, а также «в чистом поле». 19 сентября дорожный локомотив буксировал по шоссе несколько орудий общей массой приблизительно в 575 пудов. Пробы прошли довольно успешно, однако, несмотря на оптимистические выводы военных, дальнейшие испытания не состоялись. Неудачная конструкция передних колёс и рулевого управления стала причиной скорого возврата тягача в Англию.

Опыты продолжились накануне и в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Тогда была сформирована экспериментальная Команда дорожных паровозов, весьма успешно действовавшая на Балканах. В её составе было десять британских паровых тягачей «Авелинг и Портер» (Aveling & Porter) и «Фоулер» (John Fowler & Co.), а также две подобные отечественные машины, изготовленные в селе Людиново Калужской губернии на машиностроительном заводе И. А. Мальцова. Однако дальше дело не пошло ввиду технического несовершенства и низкой эффективности паровых повозок.