Автопортрет, или Записки повешенного

Ельцин не определил места России в изменившемся мире, не идентифицировал внутренние проблемы. Все, что нужно было делать, Ельцин делал на абсолютно интуитивном уровне. Он интуитивно ощущал, что либеральное государство лучше тоталитарного, хотя часто был противоречив в своих действиях. Одно из проявлений этой интуиции - его совершенно патологическое стремление к свободе прессы. Как над Ельциным, пресса не издевалась ни над кем: он и вечно пьяный, и неуклюжий, и недалекий. Борис Николаевич все стерпел. Когда некоторые люди пытались заткнуть НТВ и Коржаков уже практически проводил решение, что сейчас на НТВ будут санкции и так далее, Ельцин собрал журналистов и сказал: «Никому не позволю затыкать журналистам рот! И прежде всего - журналистам НТВ». Это были слова Ельцина, и я свидетель этих слов. Он сказал, что будет укреплять свободу слова, и дал еще больше точек опоры в этой свободе.

Ельцин служил идее освобождения России от рабства и добился колоссальных результатов на этом пути. В том, что он интуитивно понимал, что поступает правильно, что он пытается освободить Россию от многовекового рабства, у меня никаких сомнений нет. Когда я писал Манифест российского либерализма, я написал посвящение Ельцину: «Великому реформатору Ельцину Борису Николаевичу, который сделал, но не объяснил, посвящаю». Но Ельцин допустил ряд грубейших принципиальных ошибок. Ельцин не допускал исторических ошибок, но он допустил целый ряд ошибок стратегических. Самая крупная в этом ряду - война в Чечне. Как можно было, меняя одну общественную формацию на другую, ввязаться еще в войну? И где - на Кавказе? Это же нужно умудриться такое сделать.

Другая ошибка - Ельцин не заботился о преемственности власти. То есть он задумался об этом под давлением внешних обстоятельств впервые только в 1998 году, когда после снятия Черномырдина и назначения премьером Кириенко началась чехарда, которая была прямым следствием стратегической ошибки Бориса Николаевича. Ельцин очень долго не думал о том, что будет после него. А когда задумался - попал в цейтнот: Кириенко -Примаков - Степашин - Путин. Все это в период чуть больше года. Поэтому кандидатура Путина выбиралась уже в цейтноте.

Ельцин должен был бы давно озаботиться о преемственности, а он не озаботился, стал думать об этом в последний момент и попал в сложную ситуацию. Поэтому так получилось, что был выбор на самом деле не между Лужковым, Примаковым и Путиным, а между Примаковым и Путиным.

Но самая главная ошибка - он не смог добиться покаяния всех нас за то, что происходило в трагические семьдесят с лишним лет, за то, что были убиты десятки миллионов наших граждан и, по существу, власть в государстве принадлежала бандитам. А мы, вся нация, в этом косвенно участвовали. Ельцин не подвигнул всю нацию на покаяние - на что сподобились немцы. Они смогли найти в себе внутреннюю силу как нация и отречься от нацизма и покаяться, и каются до сих пор, до сих пор выплачивают репарации. А Ельцин думал на эту тему, но понял, что русский народ в тот момент не в состоянии вот так покаяться. И я думаю, что его оценка была более-менее корректной, хотя нужно было все-таки настоять на своем, устроить настоящий суд над коммунистами, а не тот фуфловый, который состоялся. И конечно, ввести люстрацию на профессию всех, кто служил в органах КГБ. И тогда бы не было никакого Путина-гэбэшника.

Если бы Ельцин завалил КГБ, наверное, не было бы и войны в Чечне. Здесь у меня нет рационального объяснения, хотя Ельцин ставил перед собой такую цель. Но Борис Николаевич, к сожалению, после каждой победы сильно расслаблялся. Расслабился в 1991 году, расслабился в 1993-м, когда можно было реально решить эту проблему. Ведь дальше было уже сложнее.

Полагаю, что основную роль в сохранении КГБ-ФСБ сыграл Коржаков. До прихода к Ельцину Коржаков служил в личной охране Юрия Андропова, всесильного председателя КГБ, а потом и генсека ЦК КПСС. Такой человек не мог случайно появиться рядом с Ельциным. Это был не искренний порыв майора или подполковника КГБ Коржакова (я уж там не знаю, в каком звании он тогда был) охранять демократа Ельцина. Александр Васильевич внедрился в ближний круг президента по заданию КГБ. Это было задание, с которым он в общем-то неплохо справился. Коржаков не мог не быть подставой под Ельцина. И он был безусловной подставой под первого демократического президента России. Ельцин в течение очень долгого времени был единственным гарантом преобразований в России. Не станет Ельцина, и всё закончится.

Александр Васильевич, в буквальном смысле ставший членом президентской семьи, крестным отцом ельцинского внука, ввел у нас в ход термин «семья» как мафия. Именно он целенаправленно разрушал Ельцина физически. Морально Бориса Николаевича разрушить было нельзя. Другое дело, что он не смог до конца разрушить Ельцина. Поэтому я считаю, что реакция Коржакова на меня - адекватная реакция врага. Благодаря моим усилиям и еще нескольких людей Ельцин подписал указ об отстранении Коржакова.