Автопортрет художника (сборник)

Присел на корточки и, не открывая глаз, потрогал землю.

Молдавия была теплой и мягкой.

Как и полагается пизде мира.

В НАШЕМ ГОРОДКЕ МАНЬЯКОВ НЕТ

«Сука блядь ненавижу тебя как же ты достал своим сраным самолюбованием урод несчастный ты блядь только и думаешь что о себе и о себе, онанист проклятый, ты бы блядь сожрал все на свете и не подавился, да только у тебя живот маленький, ха-ха, понял, ты блядь просто не вместишь в себя все что хочешь захапать, урод блядь бездарный, чурка блядь тупорылая, вот здорово ты удивишься когда кто-то выключит свет в твоей ебаной голове и ты перестанешь быть а это всего лишь кто-то двинет тебя битой по башке сзади когда ты зайдешь в очередную подворотню отлить после очередного своего пива алкоголик сраный, да перестань ты уже пиздеть всем какой ты блядь писатель великий тем более что ни хуя ты не писатель ни хуя ты не великий просто блядь тварь ебаная ненавижу тебя думаешь пару книжек вышло где-то в этой России сраной так ты уже король да я ебал и тебя и эту блядь москву настоящее признание оно на Западе, вот что значит признание, думаешь блядь дал интервью сраное сраному молдавскому журналу для педерастов и решил что ты блядь на коне да я ебал тебя этот журнал и коня твоего если он только у тебя есть ты писатель? ты хуй! писатель это Дима Быков, вот кто писатель. послушай перестань писать всякую хуйню перестань любоваться собой просто заткнись и уезжай из страны пожалей себя и свою семью блядь ты урод привет тебе тварь ха-ха».

Я перечитал еще раз, отметил пару ошибок – про себя, – и положил письмо в папку. Это было уже четвертое. Первые три были более нежными, что ли. Ха-ха. Пора звонить в полицию. Или подождать? Идея со звонком, конечно, пугала. Скажут, мол, чувак, который пишет крутые матерные рассказы, перессал какого-то онаниста, рассылающего анонимные послания, и сразу побежал жаловаться мамочке. Ну, то есть полиции. С другой стороны, я нервничал. Кто их знает, этих психов. Может, уже завтра кто-нибудь выстрелит в спину с криком «я это ты, а ты это я». Вот вам и песня группы «А-Студио». Интересно, у них, ну, у этих казахов, есть свои маньяки? У меня есть. Я встал, подошел к окну, а потом нехотя вернулся к рабочему столу. Мне не хотелось признаваться себе в этом, но отошел я, втайне опасаясь какой-нибудь неведомой мне херни. Мало ли, стрельнут в окно. А может, это все нервы? Идея с журналом, конечно, была не очень удачной.

А было все так.

Мне позвонили из мужского журнала. Глянцевого мужского журнала, как сказала со значением его редакторша, симпатичная, как оказалось, молдаванка лет сорока. Они прослышали о том, что кто-то в Молдавии пишет книги. Я и до этого получал анонимные письма, но там обычно была всякая херня про то, что я, де, приснился отправителю плачущим кровавыми слезами. Я относил это на счет своих бывших подружек, среди которых и правда была парочка трахнутых на всю голову. Но после публикации в этом сраном молдавском глянце, который даже разверстать правильно не умеют, все маньяки этого города словно ополоумели. Я получил одиннадцать писем, все написанные разным почерком. Все они хотели сжечь меня, как Жанну Дарк. За что они меня ополчились, хрен знает. В этом журнале только и всего-то вышло, что парочка моих фотографий, да несколько пожеванных молью откровений, которые они пытались выдать за взрыв на культурном горизонте нашей страны. Это довольно забавно, учитывая, что никакого культурного горизонта в Молдавии не было. Вернее, он есть и это я.

Как вы понимаете, фразы такого рода в интервью и попали.

Ну, и кого-то это ужасно разозлило. Интервью, которое я дал, пытались вести двое – опытная, как я понял, журналистка лет сорока пяти, и ее молодой друг лет двадцати, которого, без сомнения, она мечтала вытрахать. Дама пыталась сбить меня с панталыку всеми этими якобы провокационными вопросами про то, что, если я такой великий, то почему мои книги не продаются в Молдавии, почему я такой наглый, и тому подобной херней. Конечно, ничего у нее не получилось, и из публикации это было совершенно очевидно.

Ну, а уже после нее пошли письма.

ххх

Следующее письмо я получил, когда одну из моих книг издали, за каким-то хером, в Польше. Какой-то хренов поляк, помешанный на всех этих интеграционных с Европой темах, решил во что бы то ни стало, издать мою книжку о гастарбайтерах. Ну, он уперся рогом и у него получилось. О кей. Господи, Боже ты мой, да это же Польша, Польша сраная. Но письмо пришло.