Автор её беременности

— Вечер не удался? — негромко спрашиваю я, кивая на открытую дверь во владения большого босса.

— Ох! — махает на меня рукой красавица с красными глазами.

Из кабинета слышится звук со злостью отодвигаемого кресла и вскоре к нам вбегает разъяренный Котов, больше похожий на бегемота в ярости.

— Что за шутки у вас, Александра Филипповна?! — орет он вместо «Здрасьте», — Думаете я там сижу и не слышу ваших дурацких разговоров?

— А что такого я сказала, Руслан Сергеевич? — спрашиваю, а сама прячу такие же как у Аллочки красные глаза. Невозмутимо снимаю пальто и прохожу мимо него к вешалке.

Он судорожно тянет воздух, поворачиваясь за мной.

— Похоже, ваш вечер так же не удался — констатирует он. Всё же заметил, как бы я не прятала глаз, — Девушки. Милые мои! Я еще раз повторяю. На работе мы занимаемся РАБОТОЙ. И даже вне рабочего времени мы всё равно занимаемся РАБОТОЙ. Это ясно?

Повисает тишина. Интересно к чему он ведет?

— Я не слышу!!! — и чего орать, как потерпевшему?

— Да, — тихо шелестим мы с напарницей в унисон.

— РЕВНОСТЬ и личные неуставные отношения запрещаются! Не думал, что придется объяснять вам прописные истины!

— А кто тут ревнует? — интересуюсь я, вновь проходя мимо шефа. Он ловит меня за локоток и под квадратные глаза Аллочки останавливает около себя.

— Вы!

— Я?! — ну вот, приплыли… он на мне лежит днями на пролет, трогает будто невзначай, поглаживает, зажимает по углам пока никто не видит, а я оказывается ревную? К кому? — Руслан Сергеевич, не надо перекладывать с больной головы на здоровую. И отпустите меня уже!

Вырываю руку и прохожу за стол. Включаю ноутбук. Алла хлопает километровыми ресницами. Раскрытая пудреница так и застыла в ее руках, пуская на потолок солнечные зайчики от настольной лампы.

— А вы, Алла Владиславовна! — гаркает он на нее, — В чем вы сегодня пришли на работу?

— В платье, — пищит притихшая акулочка.

— Встаньте!

Девушка быстро поднимается, одергивая невозможно короткое ярко-красное платье, которое кстати идеально облегает ее точеную фигуру. Руслан придирчиво скользит взглядом от соблазнительного декольте до высоких ботфортов, прикрывающих колени, на неимоверно-тонкой шпильке.

— Это не платье, Алла Владиславовна! Это — нижнее белье. Где ваши леггинсы и рубашка в таком случае?

— Пусть сразу джинсы под платье натягивает! — не упустила я возможности вставить шпильку. Ну правда надоело мне ее полуголое тело весь рабочий день созерцать, а еще видеть как она трясет этими телесами над Котовым.

— Джинсы так же не допустимы в моем подразделении, как и то, что вы сейчас носите! — мрачно заявил он, скрещивая руки, — А макияж? Ни разу не стилист, но даже я вижу, что это — перебор. Давно хочу отправить вас умыться! Распечатайте себе дресс-код нашей компании и ходите в соответствующем виде. Обратите внимание на то, что у моего подразделения особые требования к одежде.

— Какие? — пискнула покрасневшая Аллочка.

— Встаньте, Александра Филипповна! — вместо ответа требует Котов.

Ясно. Начальство решило и до меня докопаться. С кряхтением поднимаюсь с кресла и выхожу из-за стола. Становлюсь напротив красавицы Аллочки. Наверное со стороны мы с ней сейчас выглядим как позитив и негатив: она в коротком ярком платье с вызывающим вечерним макияжем, распущенными волосами до талии и на шпильках, а я в «беременном» сарафане ниже колен, свободной блузе, заправленной в этот сарафан и удобных ботинках на устойчивой подошве. Сейчас он и до меня доберется: волосы стянула в обыкновенный пучок, красные пятна от продолжительного рвения замаскировала тональником, отекшие веки консилером, но все равно, губы как и глаза у меня распухшие, а значит видок еще тот.

— Вот, Алла Владиславовна, смотрите и учитесь у Сашеньки. Вот так должны выглядеть сотрудники моего подразделения. Вам понятно?

— Д-д-да… — прозаикалась ошарашенная вкусами босса Аллочка, — Я поняла вас, Руслан Сергеевич!

— Это хорошо, можете садиться. А вы, Сашенька пойдемте со мной. У меня для вас задание.

Босс пропускает меня вперед и плотно закрывает за нами дверь. Через секунду оказываюсь в его крепких объятиях и еле уворачиваюсь от губ.

— Саш! — выдыхает он, обдавая горячим дыханием мои губы, — ну чего ты так реагируешь?!

— Как я реагирую? — стараюсь выбраться из тисков, но оказываюсь в еще более жарких объятиях, — Да отпусти же ты! Мы на работе. Как ты сказал? На работе мы занимаемся РАБОТОЙ.

— Вот Саш! Я рад, что ты меня понимаешь.

— Да ты сам себя не понимаешь. Как я могу тебя понять в таком случае?

— Саш, между мной и Аллой ничего нет!

— А? — а то я сама не вижу, что не лежит к ней его сердце.

— И вчера у нас с ней НИЧЕГО не было.

— Хорошо. Пусти.

— Я правду говорю!

— Окей! Я тебе верю.

Мне хорошо в его объятиях, но пугает то, что он слышит только то, что хочет слышать, а еще пользуясь тем что абсолютно беспомощна, наглаживает и нащупывает все, до чего достают его горячие пальцы.

— Тогда почему ты ревела, дурочка? — шепчет он мне в шею, покрывая ее поцелуями.

— Я что теперь только из-за тебя реветь могу? — искренне возмущаюсь я.