Автор её беременности

— Сломал тебе жизнь.

— Да. Я не стала делать аборт, хотя все трое потенциальных отцов настаивали на операции. Но как я могла убить двоих детей? Мне правда не важно, кто их отцы. Я собираюсь воспитывать их сама. Поэтому не предъявляла никаких претензий. Я вообще хотела уволиться из этой компании, но Котов соблазнил тройным окладом, а я посчитала, что матери-одиночке…

— Саш, не продолжай. Всё и так ясно. Я благодарен тебе.

— Что?

— Благодарен, за то, что ты оказалась порядочной девушкой, которой мой сын-оболтус сломал жизнь. Это — моя вина, Саш. Я мало уделял ему внимания, не додавал любви, ласки, заботы. Всё время посвящал работе, а от детей лишь откупался подарками, да деньгами. Дочь выросла нормальным человеком, а сын…

— Знаете, — тихо говорю я, — не смотря на то, что он сотворил, Игорь единственный, кто проявляет заботу к детям. Похоже, он правда полюбил их. Сказки читает, подарки дарит, и вот вчера замуж звал.

— Саш, если ты отказалась только потому, что боялась моего гнева, то напрасно. Я не буду против вашего брака. Наоборот поддержу его.

— Даже если дети не от него?

— Да какая разница от кого, если Игорь хочет их признать?

— Что?!

— Да, он говорил мне. Хочет дать им нашу фамилию.

— А вы?

— Саш, если вы поженитесь, пусть признает. Я сам настою на этом — натворил дел, пусть отвечает. Но, если ты откажешься, уж извини, дождемся результатов ДНК. Если отец Игорь — то признает, а если нет, то чужих в семью не приму.

Киваю. Что ж? Правильно и справедливо. И еще подумаю, а оно мне вообще надо, чтобы у детей в метриках в графе «отец» что-то было?

— Саш, я не могу тебя об этом просить напрямую, но мне бы хотелось, чтобы ты приняла предложение Игоря. Да не смотри на меня такими глазами. С тобой он изменился. Стал ответственным, дури в башке поубавилось. В тебе есть характер, есть стержень. Ты сможешь с ним справиться, тем более, когда я разрабатываю новое направление в Питере.

— Эдуард Германович, если вы со мной честно, то и я хочу быть искренней.

У меня нет чувств к вашему сыну. Да, мне приятно, что он уделяет внимание детям, но и только.

— Самые крепкие семьи и бывают по расчету, — усмехается мужчина.

— Я не хочу такой семьи, — тихо отвечаю, опустив глаза.

— Котов, да? — проницательно спрашивает главный.

Я молчу. А что мне ему говорить? Не с генеральным же директором обсуждать свои сердечные дела.

— В общем, Саш, я понял тебя. Что ж, твое право. Но мы будем ждать результатов ДНК. Своими внуками я разбрасываться не намерен. И сыну моему хороший урок будет на всю жизнь. Более не задерживаю вас, Александра Филипповна.

Киваю, встаю и молча берусь за ручку двери.

— Саш! — негромко зовет он вновь.

Застываю, обернувшись.

— Если вдруг хорошенько подумаешь, то всё что я сказал, будет в силе.

— Хорошо, — отвечаю я и поспешно выхожу из кабинета. Фу-у-ух! Кажется, пронесло. А Генеральный-то оказался и вовсе не плохим дядькой… хотя и не без корыстных мыслей пристроить непутевое дитятко в лоно семьи к строгой жене под присмотр.

***

На следующе утро проснулась в совершенно замечательном настроении: всё-таки не зная, как отнесется к этой ситуации гендиректор я всё это время побаивалась его реакции, а теперь словно камень с души.

Так как встала еще до будильника, то успела накрутить локоны, сделала макияж по ярче, надела новое платье, соблазнительно подчеркивающее животик. Надо носить все эти наряды и делать макияж с прическами, иначе через три месяца в декрет, а там и до родов не далеко, а после можно со всем этим попрощаться — забот с двумя детьми будет столько, что дай бог бы просто успеть умыться, не то, что тональный крем накладывать!

Прихожу на работу еще до Аллочки.

— Алла Владиславовна? — раздается голос Руслана, — Зайдите.

Делать нечего, вхожу вместо «помощницы».

— Доброе утро, Руслан Сергеевич.

— А, это ты Саш, — отрывает он взгляд от бумаг и заинтересованно смотрит на меня, — Хорошеешь с каждым днем! Для меня стараешься?

Угу. Только для тебя, дорогой шеф и стараюсь! Больше же не для кого… ну у него и самомнение!

— Так и не хочешь мне рассказать подробностей вашей беседы с генеральным?

— Это была личная беседа, извините, подробностей разглашать не могу.

Несколько мгновений на лице Руслана читается явное замешательство, а потом он резко подскакивает с места и поспешно закрывает дверь.

— Подожди-ка. Кажется до меня начало доходить! — снова загоняя меня в угол начинает наступление Котов, — Личная беседа с моей помощницей может касаться лишь личных дел. А какие у вас с Орловым могут быть общие личные дела?

Отхожу потихонечку от этого ненормального, но скоро упрусь в диван — места для маневров уже не так много.

— Только Игорь и его мерзкий поступок. Главный отправляет сынка в Питерский филиал и вызывает тебя на беседу. Вопрос: зачем? Он предлагал тебе поехать с Игорем в Питер?

— Берите шире, Шерлок Холмс, — тихо говорю я.

— Сопляк читает твоему животу книжки, что-то там вякает на счет уверенности, что дети его и…

— Ну же! Дидуктируйте! У вас хорошо получается, — усмехаюсь я.

— Нет! — вскрикивает он, как потерпевший.