Автора!

— А его кто гнал на сосну?! И вообще, кто-нибудь кого-нибудь куда-нибудь насильно загоняет? Сами лезем, но жалеем почему-то бессловесную тварь! Кота! А мне младенца жалко! Людей, которые травятся шампунем, покупая его как пиво! Почему все так убиваются по коту?!

— Вот! Я так и знала! Стоило только появиться рядом с тобой трупу и ты… Опять! Господи! — Саша уже по-настоящему расплакалась и взялась руками за живот. Алексей испугался.

— Ну все. Я молчу. Все, Саша. Александра, слышишь?

— Это не я виновата! — рыдала она. — Ты сам…

— Конечно, сам.

— Можешь там больше не работать…

— Конечно, могу.

— Ты это сделаешь?!

— Нет, успокойся ты.

— А вдруг у меня не будет молока? Как мы его прокормим?

— Было же в первый раз?

— А вдруг?

— Хватит плакать. У тебя будет все самое лучшее, клянусь! Я не буду орать на своей сосне, спасателям тебе платить не придется. Я все-таки не такой домашний кот, мне приходилось слезать с деревьев и повыше. Не реви, Сашка, не реви. Давай не будем, а?

— Хорошо, не будем. Просто мне страшно.

— Ну, это в твоем состоянии естественно. Забудь про этого писателя, я ни слова больше не скажу. И даже о нем не вспомню. И на пушечный выстрел к его дому не подойду. Иди, ложись.

— А ты?

— Я Сережку домой загоню, посмотрю еще немного телевизор и лягу.

Она опять заплакала.

— Теперь чего?

— Жалко тебя…

— Все, иди спать. Потом ты начнешь реветь по жертвам войны в Югославии, еще через десять минут убиваться обо всех бездомных, детях. Это, конечно, правильно и понятно, но твоя задача сейчас успокоиться и подумать о своем собственном ребенке. А уж мы, несчастные орущие коты, будем решать мировые проблемы. — Он вздохнул и пошел в сиреневые сумерки, искать Сережку.

3

Он вернулся на следующий же день, капитан Михин Игорь Павлович. Вошел в калитку с тем самым выражением лица. С которым одни люди доставляют другим большие неприятности. Окинул взглядом лужайку около дома и сам дом, на стенах которого облупилась зеленая краска, из-за чего он был похож на больного стригущим лишаем. Потом увидел хозяина. Выражение лица капитана Михина стало еще жестче. Будто бы тот поймал воришку с поличным. «Воришка», то есть А. А. Леонидов, невольно насторожился.

— Здравствуйте, Игорь Павлович. Вы к нам?

— К вам. К вам лично.

— И за что такая честь?

Михин тянуть не стал, спросил сразу и в лоб:

— А какие отношения у Павла Андреевича Клишина были с вашей женой, а?

— Обычные, соседские. — Леонидов все еще боялся поверить. Неужели не ошибся?

— Да? А если вы прочитаете это?

Машинально Алексей пересчитал протянутые ему листки. Их было не пятнадцать. Гораздо меньше. Но и этого вполне хватило, чтобы он почувствовал, как земля уплыла из-под ног. Потому что на протянутых ему Михиным листках Алексей прочитал следующее:

Павел Клишин… Смерть на даче». Отрывок

«… Моя дачка расположена в живописнейшем месте: куда ни кинь взор, везде леса и поля, поля и леса. Леса на вид похожи на леса, а поля — на плитки соевого шоколада, такие же безвкусные и ненастоящие, лишенные плодородного слоя, отчего на них ничего и не растет. Зато лес действительно хорош — ароматный, как зеленый чай, и такой же полезный для измученного кислородным голоданием организма. Надо чаще гулять в лесу и насыщаться им на всю долгую-предолгую зиму. Что-то потянуло меня на гастрономические сравнения, хотя позавтракал я плотно. На природе у меня просыпается зверский аппетит, я даже боюсь располнеть. Но не это главная моя проблема. Все было бы ничего, если бы не соседи. Соседи по дачному участку — это беда. Соседи, зарывшиеся в свои грядки, как кроты. Какая пошлость! Не знаю, как быстро плодятся последние, но эти преобразователи плодородного слоя планеты с каждым годом становятся все вреднее. И количество их растет. Они уничтожают буйную растительность и сажают вместо нее ту, которую только и можно, что жрать. А годится для процесса пищеварения, как оказывается, очень многое. Вот и появляются рядом со мной все новые грядки и новые дачи, а по выходным покой даже не снится, потому что роскошью становится сам сон. Приехав на дачу, эти животные, эти кролики, эти кроты первым делом напиваются, как свиньи, и всю ночь орут "Виновата ли я…" Виноват ли я, что мне приходится это слушать?