Авторитаризм и демократия

Еще одной особенностью книги является то, что она написана двумя авторами — соратниками по видению и пониманию процессов, но очень разными по эмоциональному восприятию и стилистике изложения материала. Мужчина, написавший первую часть книги, в этом научном тандеме был, естественно, сдержаннее, суше и академичнее, а женщина (части третья и четвертая) — жестче, лапидарнее и образнее. И мы решили не приводить тексты каждого к единому усредненному знаменателю, а написали совместно соединяющую их вторую часть. Все остальное оставили в двух авторских стилях без ущерба для целостности содержания. И да пусть поймет и простит нас за эту вольность читатель!

Часть первая Авторитарные режимы в XX веке

Глава 1 О рамках исследования и дифференциации авторитарных и тоталитарных режимов

В этой части мы остановимся на рассмотрении проблем политических режимов, возникших и сформировавшихся после Второй мировой войны. Сделаем исключение лишь для режимов Ф. Франко в Испании, А. Кармона — А. Салазара в Португалии и отчасти для политического режима в Мексике. Они прошли основные стадии своего развития и упадка уже в послевоенном мире. Следует отметить, что появление в теоретических работах (и, наверное, в первую очередь в работах философов «франкфуртской школы») понятия «авторитарный режим», по мнению многих авторов, оказалось в определенной мере связано с осмыслением политико-правовых особенностей как раз послевоенных режимов в Испании и Португалии[1]. Эти режимы все еще оставались диктатурами и развивались в определенной изоляции от демократизирующейся Европы, но к ним уже явно был неприменим термин «тоталитаризм», выработанный с учетом реальностей режимов Муссолини в Италии и Гитлера в Германии. Нужно сказать, что именно тогда стала заметна некоторая зыбкость и условность критериев, позволяющих отграничивать «чисто» тоталитарные режимы от авторитарных. Мы все же не собираемся отрицать или умалять инструментальной полезности этих критериев.

В мире, который мы называем послевоенным, в первые же годы его формирования было образовано то, что сегодня мы относим к основам современного международного правопорядка. В 1945 году был утвержден Устав ООН, спустя еще три года Генеральной Ассамблеей ООН была принята Всеобщая декларация прав человека. Еще два года спустя 14 европейских государств подписали Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Нормы этих международно-правовых актов заложили новую основу для современных межгосударственных отношений и во многом предопределили направления внутренней политики присоединившихся к этим нормам государств, хотя для многих из них этот путь был непростым.

Не менее важно и другое. Именно в это послевоенное время получил широкое распространение и дополнительное обоснование взгляд на демократию как на ценность. Национал-социализм в Германии и фашизм в Италии породили и свои образы государства и политического режима, и свои соблазны. И хотя они были побеждены в тяжелейшей войне, они, безусловно, обозначили альтернативу политической демократии как способу организации власти. Приверженцы демократии стали лучше представлять себе ее цену.

В то же время диктаторы, опирающиеся на национализм, получили образцы, на которые они могли с уважением и восхищением коситься и у которых что-то заимствовать, хотя никогда в этом не признавались. Их альтернатива демократии была подпитана немалым историческим опытом, в том числе мрачным и трагическим. И надо сказать, что эта альтернатива не была в тот период единственной. Одним из порождений того же послевоенного мира стало сообщество тоталитарных государств — сателлитов Союза ССР, воспроизводивших в той или иной мере советский режим. Причем данное сообщество несколько десятилетий расширялось.

В связи с этим возникает необходимость попытаться четко дифференцировать авторитарные и тоталитарные режимы. Данной проблеме, как известно, посвящена обширная литература. И хотя для нашей работы проблема указанных различий носит второстепенный характер, к ней следует обращаться в тех случаях, когда конкретный режим личной власти по мере и широте охвата контроля над обществом либо по степени жестокости выходит за некоторые рамки, заставляя вспоминать опыт тоталитарных государств. Для нас также представляет интерес процесс возникновения авторитарных режимов в результате разложения тоталитарного государства и на основе его бывших структур.

В любом случае о тоталитаризме можно говорить тогда, когда мы встречаемся с монопольным положением официальной идеологии и правящей партии, сращиванием аппарата этой партии с государственным аппаратом, жестким преследованием любого инакомыслия и нелояльности, идеологическим контролем над СМИ, культурной сферой и экономикой. Как известно, тоталитаризм мог означать как диктат правящей партии в отношении предпринимателей, так и полную национализацию средств производства и торговли.