Читаем Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами) полностью

От прощанья до прощанья...

От прощ{Hm}анья до прощ{Em}анья Возвращ{A7}ение - одн{D}о, Частых п{G}исем обещ{Em}анье, Позаб{F#7}ытое давн{Hm}о. Мы играем, словно д{Em}ети, В провож{A7}анье вновь и вн{D}овь. Раздел{Em}илось все на св{Hm}ете На люб{F#7}овь и нелюб{G}овь. Раздел{Em}илось все на св{Hm}ете На люб{F#7}овь и нелюб{Hm}овь.

Кт{Em7}о-то уйд{Em6}ет, кт{Em}о-то верн{Em6}ется,

Кт{D}о-то прост{Dmaj}ит, кт{D6}о-то ос{Dmaj}удит,

М{C#9b}еньше всег{C#}о любв{C#7}и доста{C#}ется

H{F#7/4}ашим{F#7} с{F#7/5#}амым{F#7} любимым л{F#7/5#}юд{F#7}ям.

Много ветра, снегу много Неогладна эта даль, Бесконечная дорога, Быстротечная печаль, Улыбнись мне на прощанье. Слышишь поезда гобой? Я уеду не с вещами Я уеду сам с собой.

То, что в шутку ты сказала, Буду помнить я всерьез. Видят старые вокзалы Слишком много новых слез. Принимай судьбу отрадно, Не ищи других причин. Разделились беспощадно Мы на женщин и мужчин.

Кт{Em7}о-то уйд{Em6}ет, кт{Em}о-то верн{Em6}ется,

Кт{D}о-то прост{Dmaj}ит, кт{D6}о-то ос{Dmaj}удит,

М{C#9b}еньше всег{C#}о любв{C#7}и доста{C#}ется

H{F#7/4}ашим{F#7} с{F#7/5#}амым{F#7} любимым л{F#7/5#}юд{F#7}ям. {Hm}

Песенка пессимиста

Hm F#7 Hm Там, где надо и не надо, ходят черти-знает кто.

Em7 A7 D F#7 Ловят души, роют клады, могут своровать пальто.

H7 Em A7 D Все, что могут сделать руки и придумать голова,

Em Hm F#7 Hm все воруют - мысли, брюки и хорошие слова.

Em Hm Em Hm Одурачат и обманут, на других свалив вину.

Em Hm F#7 Hm Все обчистят - и карманы, и квартиру, и страну.

Em

На минуту прекратите разговоры,

A7 A7+5 D F#7

оглянитесь и какой бы ни был час

Em Hm

вы увидите, что воры, воры, воры

F#7 Hm

окружают, окружают тихо вас.

Все, чего достигли люди вдохновеньем и трудом, поднеси им как на блюде и плати за них потом. Переловят в водах мутных всех белуг и осетров, украдут прозренье мудрых, ум последний дураков. В дом чужой войдут злодеи ясным днем, не в тишине, свистнут музыку, идеи и любовь к родной стране.

И чем мельче вор убогий, тем его заметней грех. Кто и так имеет много, тот ворует больше всех. Как мне хочется поверить, что исчезнет этот сор.. Но покуда есть тетеря, на нее найдется вор. Хоть порода их нетленна, есть одна отрада нам: энтропию во вселенной не прибрать пока к рукам.

По дорогам моей земли

Am Dm И работу без сна и странствия

E7 Am Я на сердце с лихвой грузил.

Dm6 F Опьяняли меня пространства

Dm E7 И простые слова Руси.

Am Dm Но сомненье в строфу попало

E7 Am И была эта песнь тиха.

Am9 Dm6 Бескорыстья для чести мало,

E7 Am А фантазии для стиха.

Dm E7 Am

Строки песен в иные дали

Dm G7 C

Совесть тягостную вели.

Dm Am

Муза ходит, а не летает

E7 Am Dm E7

По дорогам моей земли.

Я познал фанатизм и споры, Бездорожье и грязь в пути. Вырос я из такого сора, Где стихи не могли расти. И горючие песни наши Мне плеснули стыдом в лицо Среди сверстников, поминавших За убогим столом отцов.

У последнего поколения,

Понимающего о войне,

Есть неспешные озарения

В завоеванной тишине.

И не ждали мы вдохновения, Не сжигали корявых строф, И всегда было вдоволь "гениев" Мало истинных мастеров. Уходили всегда безвременно, Не сочтя ни друзей, ни страниц.. А Россия опять беременна Сочинителем небылиц.

Принимать бы, что дарит время нам,

Понимать бы, чего мы ждем.

А Россия опять беременна

Или поэтом, или вождем.

Пока живешь

Как х{Em}очется, пок{H7}а живешь на св{Em}ете, Насл{Am}ушаться приб{D7}оя и сквор{G}цов, Настр{Am}оить фантаст{H7}ических дворц{Em}ов И н{Am}е бояться б{H7}ыть за них в отв{Em}ете. На гр{Am}}омкие слов{D7}а слывя скуп{G}цом, Не з{Am}амечать об{D7}иды и нав{G}еты, А {H7}если и придется быть купц{Em}ом Им{Am}еть в кармане в{H7}етры да план{Em}еты. {C} Так х{Am}очется, пок{H7}а живешь на св{Em}ете,

Быть добрым сыном, правильным отцом, Усвоить суть свободы и запрета, Быть искренним, как в час перед концом, И не жалеть о том, что не был где-то. Вставать с постели задолго до света, Распознавать по взгляду мудрецов, Не приставать с наукой и советом И научиться жить в конце концов Так хочется, пока живешь на свете.

И, вспоминая дом с резным крыльцом, Задуматься от детского ответа, Не злить ни стариков и ни глупцов, И верить в сны и добрые приметы. С гармонией, палитрой и резцом Играть свободно: словом, звуком, цветом, Но никогда ни правдой, лицом, И брать за все душой, а не монетой Так хочется, пока живешь на свете.

Пролетело лето

Dm A7 Dm Всюду осени приметы, D7 Gm C F Ясно мне без лишних слов,

Gm Dm Пролетело это лето,

B7 A7 Все надежды унесло.

A7 Dm И дожди уже вприпрыжку D7 Gm C F За беспечным ветерком,

Gm Dm Как настырные мальчишки

B7 A7 Побежали босиком.

Dm D7 Gm пр. Лето, пролетело лето,

C F

пляшет в воздухе опавшая листва,

A7 Dm D7 Gm

и от этого балета, и от этого балета

A7 B7 Gm A7 Dm

закружилась голова, закружилась голова.

Пусть от солнца и не близки эти мокрые сады, оставляю вам на диске я дождливые следы. Небо стало близко очень, и горит луной, как встарь, на щеке осенней ночи поцелуй мой как фонарь.

пр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература