Читаем Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами) полностью

Вот улетишь, парус наладишь. Врач был латыш - светлый, как ландыш. Сложим вот так белые руки. Жизнь не берет нас на поруки.

Ангел стоял возле кровати, Как санитар в белом халате. Август стоял прямо над моргом, Август дышал солнцем и морем.

Я уплывал в белой сирени. У трубачей губы серели.

Это опять мамина странность. Я же просил - без оркестрантов.

А над Москвой трубы дымили. Стыл ипподром в пене и мыле. В тысячный раз шел образцово Детский спектакль у Образцова.

И притомясь, с летней эстрадки, Мучали вальс те оркестранты. Чей это гнев, или немилость? В мире ничто не изменилось...

Я уплывал в белой сирени. У трубачей губы серели.

Это опять мамина странность. Я же просил - без оркестрантов.

- Познакомьте меня с аргентинским послом

From: Марат Усманов. e-mail: uma@stunix.matsim.udmurtia.su

Познакомьте иеня с аргентинским послом, На каноэ промчите с коротким веслом, С башни Эйфеля мне покажите Париж Не на уровне ног, а на уровне крыш.

Подарите именье с заросшим прудом, Научите пить бренди и виски со льдом, На Ямайку свезите, где негры поют, | 2 раза Где из глуби морской жемчуга достают. |

И, пожалуйста, больше ни слова о том Для чего мне пить бренди и виски со льдом, Для чего мне именье с заросшим прудом Или жемчуг добытый с великим трудом.

С башни Эйфеля я на Париж погляжу, И, в каноэ промчавшись, веслом помашу, И, пойдя посмотреть на заброшенный пруд, На Ямайке побуду, где негры поют.

И хорошего виски я вдоволь нопьюсь, Жемчугами украшенный, гордо пройдусь. И, не став ничего объяснять никому, Я послу аргентинскому руку пожму.

- А маркиза с графиней в саду

А тос да штос да первертос Я пушку сходу вам под нос И отбираю что нашлось, Причем без злобы А ты ко мне, начальник, скок И руки сразу в узелок, И швырь на нары под замок Загнулся чтобы.

Пр:

А маркиза с графиней в саду

Кормят с рук пастилой какаду

Не судьба бы, так я б им помог

Я бы мог, я бы мог, я бы мог, я бы мог.

А ланца-дрица-хоп-ца-ца, А щуку ловят на живца, А мне начальник без конца Мораль читает Мол, не воруй, не убивай, И в поте хлеб свой добывай, И, мол, ему на чай давай, предпочитает.

Пр:

А в саду с баронессой корнет

Раскрасневшись играют в крикет

Не судьба...(и так далее)

Зачем я пел про то, что мог Меня начальничек просек С кичмара снял и под замок К себе на дачу Мне за него гореть в аду Я в карты режусь с ним в саду И попугая какаду Кормлю и плачу.

Пр:

А в саду эти все фраера

Моего, знать, заждались пера

Не судьба бы, а я б им помог

Я бы мог, я бы мог, я бы мог, я бы мог.

- Замри

Должно быть любому ребенку Земли Известна игра под названьем "замри" Долбят непоседы от зари до зари Замри, замри, замри.

Замри - это в общем-то детский пароль Но взрослым его не хватает порой. Не взять ли его у детишек взаймы? Замри, замри, замри.

Нам больше чем детям нужны тормоза Нам некогда глянуть друг-други в глаза Пусть кто-нибудь крикнет нам черт побери Замри, замри, замри.

Послушай дружище, а если вдруг Ты мне не такой уж и преданный друг? Да ты не пугайся, не злись, не остынь. Замри, замри, замри.

Мой недруг, давай разберемся без драк. А что если ты не такой уж и враг? Былые обиды на время замни. Замри, замри, замри.

О как бы легко не сменялисьь года Однажды наступит минута, тогда Вам некто знакомый шепнет изнутри Замри, замри...

И память пройдется по старым счетам И кровь от волненья прихлынет к щекам. И будет казаться страшней, чем умри "Замри, замри, замри..."

Знакомая история стихи А. Дидурова

Am Dm Порою детской давней

G C С моей соседкой Таней

Dm E Am Сидели мы в читальне тет-а-тет.

F Dm Она меня любила,

E Am Что мне некстати было,

F Gm А кстати - что зубрила вслух билет:

A7 Dm E "Я Вас люблю, чего же боле, Am G C Что я могу еще сказать?

F Am Теперь я знаю - в Вашей воле

E Am Меня презреньем наказать."

Зубрила Таня громко, Смотрела Таня кротко, А смех клевал мне глотку изнутри. Меня смешила Таня, Меня дразнила тайна, А Таня мне шептала: "Повтори!

Я Вас люблю, чего же боле, Что я могу еще сказать? Теперь я знаю - в Вашей воле Меня презреньем наказать."

С тех пор прошли столетья, И те стихи в билете Я повторял десяткам дур и шлюх. Всего с лихвою было, Но что меня сгубило Никто из них не прочитал мне вслух:

"Я Вас люблю, чего же боле, Что я могу еще сказать? Теперь я знаю - в Вашей воле Меня презреньем наказать."

E Am Никто...

--------------------------------------------------------------------------

Last-modified: Sun, 8-Dec-96 10:51:04 GMT

Юлий Ким род. 23.XII.1936

См также

Геннадий Гладков Владимир Дашкевич Алексей Рыбников

Бросайте ваши прения...

С C7 F C I.Бросайте ваши прения, седлайте лошадей.

G Кругом такая прерия, цветы растут на ней !

F По паре пива в баре наливает нам бармен,

С G C Наш Гарри - он тоже джентельмен !

Припев.

G С C7 F Любовь и драма - один пустяк !

G C-G7

[...]уре храма наискосяк.

С C7 F Мой плащ как парус, а я верхом,

C G С This is my house, this is my home !

II.На джинсики нарядные напялим с трех сторон

Семнадцати зарядные, системы "Смит-Вессон".

Здесь нет цивилизации, здесь все решает нож !

И, если будешь жив, то не умрешь !

Припев.

- Варяжская разбойничья

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература