Автостопом по Галактике

Экипаж швырнуло на стену. Фордовский экземпляр «Путеводителя» врезался в пульт и громко стал перечислять для удовольствия всех желающих лучшие способы контрабандного вывоза из Антареса желез внутренней секреции антаресских длиннохвостых попугаев (эти отвратительные на вид железы, нанизанные на деревянные шампурчики, служат деликатесной закуской к коктейлям, и многие очень богатые идиоты с радостью платят огромные деньги, чтобы произвести впечатление на других очень богатых идиотов).

Именно в этот момент один из членов экипажа ушиб локоть. В остальном же, как было сказано ранее, смертоносный ракетный удар никому не повредил. Повторяем, экипаж в полной безопасности.

— До попадания двадцать секунд, — объявил компьютер.

— Так включи двигатели! — взревел Форд.

— О, разумеется, старина! — ответил компьютер.

Заработали двигатели, корабль плавно развернулся и вновь устремился навстречу ракетам. Компьютер запел.

— Когда идешь на грозу, — гнусаво выл он, — не смей склонять головы!

Зафод заорал, чтобы тот заткнулся, но его голос потонул в страшном грохоте, который со всем основанием можно было назвать предвестником неминуемой гибели.

— И не бойся… ветра… и тьмы! — выводил Эдди. Грозные ракеты мчались на корабль. Они занимали уже почти весь экран. По невероятно счастливой случайности они, не успев скорректировать курс в соответствии с судорожными рывками «Золотого сердца», прошли прямо под ним.

— А в конце грозы — небо в золотых лучах… льют птицы трели в бархатных ночах… Уточненное время — пятнадцать секунд.

Ракеты сделали крутой вираж и вновь устремились в погоню.

— Вот так, значит, — вслух подумал Артур. — Сейчас мы неминуемо погибнем, да?

— Пожалуйста, не надо так говорить, — попросил Форд.

— Не склоняй головы перед бурей, — заливался Эдди. Неожиданно Артура осенило. Он подошел к пульту управления.

— А почему мы не включаем невероятностную тягу?

— Ты, верно, спятил, парень! — стараясь перекрыть шум, ответил Зафод. — Если ее не запрограммировать, знаешь, что может быть?

— Какая разница? — прокричал Артур.

— В сердце надежды храни огонек…

— Так кто-нибудь объяснит, почему нельзя включить невероятностную тягу? — истерически закричала Триллиан.

— И никогда не будешь одинок… Пять секунд. Я счастлив, что узнал вас, друзья! И никогда-а-а… не будешь… одино-о-ок!

— Я спрашиваю, — завопила Триллиан, — кто-нибудь…

Потом все исчезло в адском грохоте и умопомрачительной вспышке.

Глава 18

А потом корабль — с резко изменившимся и, надо отметить, весьма симпатичным интерьером — продолжил полет. Рубка управления значительно увеличилась в размерах и переливалась нежными, пастельными тонами голубого и зеленого. Из пышного куста папоротника уходила ввысь спиральная лестница, никуда, собственно, не ведущая, а рядом с большими солнечными часами стоял главный компьютерный терминал, оправленный в гранит. Хитроумно расположенные источники света и зеркала создавали совершенную иллюзию бескрайнего, великолепно ухоженного субтропического парка. Там и сям среди оранжерейных чудес виднелись мраморные столики на изящных кованых ножках, а в зеркалах, если смотреть в них под определенным углом, отражались показания приборов, хотя где находились сами приборы, оставалось неясным. Все это, по правде говоря, было сказочно красиво.

— Что случилось, черт подери?! — воскликнул Зафод, развалившийся в плетеной качалке.

— Я просто переключил тумблер невероятностной тяги, — робко произнес Артур, лежащий у бассейна с золотыми рыбками. — Вон там… — И указал рукой на вазу с цветами.

— Но где мы? — спросил Форд. Он сидел у подножия спиральной лестницы с бокалом приятно охлажденного «Пангалактического грызлодера» в руке.

— Полагаю, там же, где и раньше, — ответила Триллиан как раз в тот момент, когда все зеркала внезапно отразили тоскливый ландшафт Магратеи.

Зафод пулей выскочил из кресла:

— Тогда что стало с ракетами?!

Новая, поразительная картина открылась в зеркалах.

— Похоже, они превратились в горшок с петунией, — неуверенно проговорил Форд, — и очень удивленного кашалота…

— Невероятностный фактор, — объявил Эдди, который ничуточки не изменился, — один к восьми миллионам семистам шестидесяти семи тысячам ста двадцати восьми.

Зафод уставился на Артура:

— Что ты об этом думаешь, землянин?

— Ну, — молвил Артур, — я всего лишь…

— Отличная мысль — включить невероятностную тягу при выключенных защитных экранах! Ты спас нам жизнь, знаешь, парень?

— О, право, — смутился Артур, — пустяки.

— Пустяки? Ладно, пустяки так пустяки, — легко согласился Зафод. — Компьютер, давай на посадку.

— Однако…

— Я сказал!

Не повезло только кашалоту, который внезапно возник из небытия в нескольких милях над поверхностью планеты.

Поскольку для кашалота это весьма необычное положение, у бедного невинного создания было очень мало времени, чтобы составить себе картину мира, уяснить свое место в нем и осознать, что это место скоро станет вакантным.

Вот полная запись мыслей кашалота с самого начала его жизни и до ее конца.

Ах!..

Э-э, простите… кто я?

Ау-а?

Почему я здесь? В чем смысл моего существования?