Автостопом по науке. 70 фактов из истории великих открытий

Отправив экспедиции в Сибирь, сам он остался в Петербурге, в своей домашней обсерватории. Он использовал «зрительную трубу о двух стеклах длиною в 4 1/2 фута», которая, к сожалению, не сохранилась, как и многие другие приборы XVIII века, хранившиеся в Пулковской обсерватории в годы Великой Отечественной войны.

Уже через месяц после наблюдений Ломоносов представил отчет о них Академии наук, и в конце июля его труд «Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санктпетербургской Императорской Академии наук майя 26 дня 1761 года» вышел в свет.

Через много лет после смерти Ломоносова ученые задумались, а возможно ли было с его зрительной трубой рассмотреть этот яркий ободок вокруг Венеры? В 2012 году, во время очередного прохождения, несколько российских и американских астрономов попытались провести наблюдения с помощью инструментов, доступных ученым в середине XVIII века. Их вывод был однозначен и опровергал другие сделанные за восемь лет до того зарубежными коллегами: Ломоносов мог видеть то, что описывал, и этих наблюдений было достаточно, чтобы заявлять о наличии атмосферы у Венеры.

Кроме того, похожие на описанные Ломоносовым явления наблюдали и другие астрономы, следившие за прохождением 1761 года. Это породило долгий спор о приоритете, хотя другие астрономы не давали столь полного физического объяснения тому, что видели.

Алёна Манузина

53 Как слишком короткое стало очень длинным

Ла-Манш, пролив между Великобританией и континентальной Европой, вот уже несколько веков привлекает любителей «преодолевать». В 1785 году его на воздушном шаре пересекли француз Жан-Пьер Бланшар и американец Джон Джеффрис. Перелет занял 2,5 часа. Через 124 года достижение повторил другой француз, Луи Блерио, но уже на самолете. Ему удалось пересечь пролив за 37 минут. С конца XIX века начались попытки преодоления пролива вплавь. Первым стал британец Мэттью Уэбб с временем 21 час 45 минут, на данный момент рекорд составляет менее семи часов.

Параллельно с этими непростыми, а часто и опасными способами переправиться через пролив разрабатывались проекты по более легкому и доступному всем пути. Первые серьезные проекты стали появляться уже в конце XVIII века.

Все время, что велись поиски практически осуществимого проекта, строители пытались ответить на вопрос «мост или тоннель?», а политики и организаторы строительства – «а стоит ли вообще?». Британцы, дорожащие своим обособленным положением и всячески его поддерживающие, опасались облегчить нападение с континента.

Появившийся в самом начале XIX века проект французского инженера Альбера Матье-Фавье предусматривал строительство тоннеля для конных экипажей: с вентиляционными шахтами к поверхности моря и искусственными островами для смены лошадей. Через полвека, в 1856 году, один из семи проектов другого француза, Томе де Гамонда, был представлен Наполеону III и даже получил одобрение его и королевы Виктории. Его предложения отличались проработанностью (он проводил геологические изыскания, чтобы определить, в каком слое лучше прокладывать тоннель), но и они остались лишь на бумаге.

Главными помехами на пути строительства были не технические сложности и даже не масштаб проекта, а отношения между двумя странами и поиски финансирования. Опасения политиков хорошо описывает фраза британского премьер-министра лорда Палмерстона: «Что? Вы смеете просить денег на дело, цель которого – сократить расстояние, как мы считаем, и без того слишком короткое?»

Во второй половине XIX века за дело взялись инженеры, имевшие опыт подобного строительства (Суэцкого канала и тоннеля под Северном) и политики-чиновники-инвесторы. Такое сотрудничество принесло свои плоды – строительство тоннеля началось, было даже прорыто почти по два километра с каждой стороны (наименьшая ширина Па-де-Кале – 33 километра), но проект остановили по тем же соображениям национальной безопасности. После этого вопрос строительства тоннеля поднимал на Парижской мирной конференции британский премьер Дэвид Ллойд Джордж, в 1920–30-е годы сторонником строительства выступал Уинстон Черчилль, но и они ничего не смогли изменить. «Помогла» защитникам идеи англо-французского канала Вторая мировая война. Оказалось, есть тоннель, нет тоннеля – бомбежкам британских городов это не мешает.