Автострада запредельности

Потребовалось полчаса, чтобы завести эту штуковину. Потом она выдала из себя примерно двадцать пять процентов того, что было в нее заложено по конструктивному замыслу. Лайем повозился с мотором еще минут пятнадцать, после чего уговорил мотор работать на семьдесят пять процентов мощности.

– Вполне хорошо, – сказал Шон, – мы можем где-нибудь остановиться, и механик ее посмотрит.

– Угу, – ответил я.

Наконец мы тронулись с места. Хорошо было снова оказаться на Космостраде. Нет, все-таки лучше дороги ничего нет, подумал я. Эта черная лента, что разворачивается между колесами – это свобода. Мне не хотелось никаких обуз, никаких обязательств. Но у меня, разумеется, они были. Моя теперешняя ситуация была ловушкой, и чем больше я барахтался, тем глубже тонул. Ко мне прилипали люди, точно так же, как к старому свитеру прилипает всякий ватно-шерстяной мусор. Что они все от меня хотели? В чем состояло мое неотразимое обаяние? Я ничего не знал относительно потаенных желаний остальных, но я сам искал теперь только дорогу домой. Мне сейчас ничего больше не хотелось, как только доставить груз по назначению и отправиться обратно на Черму. Я целый год готов ни единой души не видеть. Я готов даже продать свою квартирку в городе. Вопреки мнению, сложившемуся среди населения, этот вот звездный толкач, этот ваш покорный слуга не собирается путешествовать к «началу» вселенной, равно как и к ее концу. Это равно абсурдные мысли. Мне хотелось порвать карты Винни на мелкие клочки, выбросить черный кубик из иллюминатора и сказать «к черту все это». А потом поехать своей дорогой только я и Сэм и больше никого. Оставить всех и пусть до дома добираются на попутках.

Конечно, Джейк. Конечно. Давай-давай, сделай именно так.

В течение двух километров я матерился про себя, и мне стало легче.

Я был так занят своими мыслями, что не заметил, как лес уступил место равнинам, бесконечным равнинам, и это произошло совершенно неожиданно. Над горизонтом возвышались вершины цилиндров.

Вдруг мне в голову пришла одна мысль, и я ударил по тормозам. Я скатился с дороги и остановился. Шевроле промчался мимо меня, а потом съехал на обочину сильно впереди. Когда я выбирался из кабины к вящему удивлению всех присутствующих, я увидел Карла, который высунул голову из окна с таким же удивленным выражением лица.

Я прошел назад, к спортивной машинке, в которую наши два здоровенных лесоруба втиснулись, как… словом, как два здоровенных лесоруба в смехотворно маленькую машинку.

Шон опустил весьма сомнительной герметичности окно.

– Что-нибудь случилось, Джейк?

– Слушай, мне просто необходимо тебя спросить, прежде чем все это окончательно выветрится у меня из головы. Что за дьявольская тварь была там, в лесу… ну, которую я видел… этот Буджум или как вы его между собой называете?

Шон подергал свои роскошные задорные усы.

– Трудно сказать. Это существо с тобой разговаривало?

– Да… оно… – я выпрямился. – Да, точно разговаривало.

– И что оно сказало?

– Ну… оно сказало что-то вроде «о господи» или «батюшки». А потом рвануло обратно в лес.

– Понятно. – Он задумчиво погладил бороду, потом медленно покачал головой и сказал:

– Значит, это был не Буджум.

Я бы его прямо на месте и задушил, если бы точно знал, что моих ладоней хватит, чтобы обхватить его шепну.

8

Когда я снова влез в кабину, желтый предупредительный сигнал нагло таращился на меня с панели управления.

– Запасной роллер, – сказал я. – Правильно?

– Правильно, – ответил Сэм.

Я выразил свое неудовольствие весьма цветисто и долго.

– Попридержи язык, парень. Тут дамы.

– Мои извинения, Сьюзен, Дарла. – Я оглянулся. – Винни, – добавил я.

– О, тебе можно гордиться, – сказала Сьюзен. – Ты почти достиг художественного уровня и создал без малого шедевр.

– Спасибо.

Я почувствовал себя даже лучше, чем после ругательной тирады. Потом усилил поток плазмы и выехал на дорогу.

Несколько следующих планет были просто голыми парами, едва годными для обитания, но даже там прилепились человеческие поселения. Они прилипли к скалам, как лишайники. Различные солнца разнообразных цветов висели на низком небе. На третьем навозном катышке я решил, что нам надо держать военный совет.

– Сэм, посмотри, можешь ли ты вызвать Шона и Карла.

– Ладно.

Я надел шлем, пока Сэм вызвал их на специально отведенной частоте, которую мы установили заранее. Мне нравятся старые шлемы и наушники. Не знаю, почему, но древняя технология всегда в таком смысле мне нравилась. Кроме того, я постоянно теряю эти новомодные штучки, которые прилепляются на мочку уха, а потом теряются, особенно если они состоят из двух частей и вторая лепится на горло. Я несколько раз думал о том, не установить ли мне проводник через кость, введя его в барабанную перепонку, но я не переношу всякие биомеханические пакости.

– Фитцгор слушает. Ты меня хорошо слышишь, Джейк?

– Отлично. Карл?

– Тут.

– Ладно, мы собираемся поехать по левому ответвлению впереди. Хорошо?

Утвердительный ответ.

– Роджер.

– Роджер?! – повторил я, недоумевая.

– То есть, утвердительно. Подтверждаю прием, – поправился Карл.