Автострада запредельности

– Хливкий Шорек… – пробормотал Роланд.

«Дорога №22» – я едва не пропустил ее, даже двигаясь на черепашьей скорости – оказалась грунтовой тропкой, которая пересекла Космостраду, а потом уходила дальше в лес. Я свернул и поехал по ней, подскакивая на ухабах и выбоинах, камнях и поваленных деревьях километров этак двадцать, и ни одного хливкого шорька не встретил. Ничто не попадалось на глаза, кроме леса, который казался совершенно заколдованным, словно в живых картинах, которые показывают в музеях, когда хотят рассказать вам о верованиях ваших старинных предков. Вот только ничего искусственного и придуманного тут не было: все было совершенно настоящим, инопланетным. Но не было никакого сомнения, что тут были владения эльфов, дриад, нимф и единорогов – или их инопланетных соответствий, которые из-за своей инопланетности наверняка стали бы еще чуднее, чем наша привычная нечисть.

Мы совершенно внезапно наткнулись на шорька. Это было крупное, приземистое здание в три этажа, которые были наставлены один на другой из огромных бревен и необработанных сырых досок, крытые дюжиной черепицы, а огромная веранда с навесом окружала все здание. На верхних этажах была масса маленьких окошек, и все сооружение, словно гвоздями, сбито десятком дымовых труб, которые кашляли тоненькими струйками черного дыма. Вырубка, сделанная в лесу, служила стоянкой для автомобилей, и вся она была заполнена необычными и странными машинами.

Но, в общем, во всем этом была бездна очарования. В тот момент для нас и дырявая палатка, в которой не было даже пола, показалась бы нам уютным домом. В воздухе носились запахи жареной пищи – я как раз собирался проверить приборы на панели насчет того, можно ли дышать нам этим воздухом, когда увидел двух здоровенных парней, которые с непокрытыми головами, пошатываясь, вышли из здания и направились к своей маленькой симпатичной, но странной машинке, вроде лендровера. Я опустил стекло иллюминатора и понюхал воздух. Приятные запахи, какие-то из них даже невозможно назвать, некоторые – вполне знакомые. Мне эта планета начинала нравиться.

– Кто-нибудь хочет есть? – спросил я.

– Можно что угодно, – сказала Сьюзен, поспешно отстегивая ремни, – и даже не беспокойся, есть ли соль.

Я и так уже устал от обедов в упаковках и лежалого провианта из холодильника Сэма.

Мы мгновенно выскочили из тяжеловоза, не теряя времени.

Скверный роллер выглядел весьма противно, на нем были, словно проказа, омерзительные белые пятна кристаллизации. С этого момента каждый метр, который он проедет, будет для него риском. Неважно, я был почти уверен, что неподалеку есть мастерская. Мы поставим запасной и не станем думать о том, каким плохим был прежний роллер.

Я стоял на краю стоянки, проверяя, как нам отсюда в случае чего бежать. Привычка. Еще одна автострада пересекала здесь дорогу №22, еще одна дорога, связанная с лесопилкой, а может быть, это просто была, судя по виду, кроличья тропа. Мне трудно было сказать, что это было на самом деле. У Сэма была дорога, по которой он смог бы выехать в случае внезапной необходимости, но только в том случае, если никто не встанет рядом, блокируя ему дорогу. Судя, однако, по внешнему виду всех этих машинок, ему не составит труда спихнуть какую-нибудь из них в сторону, если понадобится. Чтобы оценить, насколько крутой Сэм, надо видеть его рядом с вашей маленькой четырехколесной машинежкой.

Я включил связь на ключе Сэма, продолговатой оранжевой коробочке, в которой есть радио среди всего прочего.

– О'кей, Сэм, похоже, мы тут останемся на ночь. С тобой все будет в порядке?

– Конечно, желаю хорошо провести время. И время от времени вызывайте меня. Оставь канал связи открытым.

– Хорошо. Я потом поговорю с тобой, когда мы поедим и проглотим пару кружек чего-нибудь холодненького, нам надо очень о многом поговорить.

– Отлично.

Я выключил пока что радио. Возле меня была Сьюзен, которая покачивала головой и цокала языком.

– Бедный Сэм, – сказала она.

– Чего?

– Он всегда остается на улице, ведь так? Это так грустно… Я снова включил радио.

– Ты слышал, Сэм? Сьюзи думает, что тебе тут будет одиноко и скучно, если ты останешься один на улице. Она так беспокоится о тебе.

– Хм! О господи, что ей за меня тревожиться!

Сьюзен покраснела.

– Я не хотела… я имела в виду…

– У меня есть куча порнографических журналов, которые я еще не просмотрел, и еще… ну-ка, посмотрим… есть модель кораблика, которую я собираю в бутылке… надо еще написать благодарственные письма всем, кто прислал мне новые мыло и мочалку… надо бы и голову помыть… и, кроме того, я всегда могу заняться онанизмом…

Сьюзен с мукой поморщилась.

– Господи, вы оба совершенно невозможны! – она засмеялась и побежала прочь.

– Добро пожаловать на Высокое Дерево!

– Спасибо! – сказал я ширококостному крупному мужчине во фланелевой рубашке, который сидел у конторки в фойе. – Хорошее имя для этой планеты.

Глаза его блеснули.

– Мы целую ночь не спали, чтобы его придумать.