Автострада запредельности

— Я убью тебя, — сказал я.

— Попррробуй, — ответил Твврррлл. — Иначе ты не пррринесешь мне чести.

Ретикулянец снова засунул голову Тиви в сумку; вытащив нож с кривым черным лезвием и нефритово-зеленой рукоятью, сделал шаг вперед.

Я повернулся и побежал, потом остановился как вкопанный, когда увидел еще одного ретикулянца, он шел мне навстречу. Скользнув в джунгли трубопроводов, я полз, прыгал, протискивался между трубами, пока не прорвался в другой коридор. И там меня ждал еще один ретикулянец, от которого мне удалось убежать, воспользовавшись дверью в стене. Я оказался в зале, забитом машинами и трубами.

Выхода не было.

Надо найти оружие! В куче мусора, который лежал под стеной, виднелся огрызок пластиковой трубы. Я поднял ее — тяжелая штуковина. Ретикулянцы, выставив вперед церемониальные ножи, приближались ко мне. Выбрал подходящее для маневров место, я решил стоять насмерть.

— Итак, — провозгласил Твврррлл, когда они все выстроились передо мной, — пррриступим к соверрршению обррряда.

Чужак слева присел и начал осторожно подбираться ко мне, плавно водя из стороны в сторону кинжалом с черным лезвием. Он попробовал зайти мне за спину, но я, несколько раз взмахнув трубой, свел его намерения на нет. Передвинувшись вправо, я сделал вид, что замахиваюсь трубой, и попытался достать его рожу. Он вовремя отпрянул, затем снова попытался зайти мне за спину; на сей раз намереваясь порезать мне руки, но промахнулся, хотя у самих ретикулянцев руки очень длинные. К сожалению, чужак успешно обосновался сзади меня, и я вынужден был повернуться спиной к его товарищам, но они не сделали ни единого движения. Совершив обманное движение, мне удалось отступить и прижаться к стене так, чтобы мой теперешний противник оказался от меня справа, а остальные — слева. Ретикулянец скользнул вперед, и я поразился легкости, с которой он передвигался. Он остановился за пределами досягаемости взмаха трубой и стал прыгать из стороны в сторону, то приближаясь ко мне, то удаляясь. Чужак явно дразнил меня, чтобы в тот момент, когда я замахнусь на него, схватить. Мой ответный маневр заключался в том, чтобы не поддаваться соблазну. Я все время только делал вид, что хочу замахнуться, пытаясь удержать его на расстоянии в ожидании следующего хода. Твврррлл и третий все еще стояли у двери, наблюдая за поединком.

Его левая рука словно выстрелила вперед, схватив кончик трубы. Он бросился на меня, пытаясь одновременно правой рукой с кинжалом нанести мне удар в пах. Я отпрыгнул влево, перевернулся, и занеся руку над головой, вырвал трубу у него из рук, потом бросился ему за спину и нанес хороший удар по башке.

Чужак повалился на кучу мусора, но почти мгновенно вскочил на ноги, когда я бросился в наступление. Сердце мое болезненно сжалось. Такой удар по голове надолго, если не насовсем, уложил бы любого человекообразного и девять из десяти чужаков. Я поспешно отступил, сжимая трубу, и вернулся в свое первоначальное положение.

Ретикулянец снова рванулся ко мне, подойдя под самую трубу, нож мелькнул в дециметре от моих глаз. Я бросился вправо и ударил по его тоненькому предплечью. Нож с грохотом упал на пол. Мой противник потянулся за ним, но я успел отвесить мощный удар, который пришелся как раз по костистому гребню вдоль его спины. Ретикулянец упал, и когда попытался встать, я перескочил поближе к голове и стал лупить по ней изо всех сил. Наконец в хитиновом черепе появились трещины. Я продолжал колотить трубой, превращая мозг в кашу, розовые фонтаны ткани и крови взмывали вверх с каждым ударом. Чужак стоял на коленях; я ударил его снова, а когда он поднял голову, наотмашь нанес ему свирепый удар по лицу. Один глаз оторвался и со стуком отлетел прочь по полу. Он упал на бок и перекатился на спину, а я вдогонку продолжал молотить его по позвоночнику и по голове. Мои руки устали, каждый удар становился слабее предыдущего, но его голова в конце концов раскололась.

— Сдохни! Сукин сын! — Я выкрикивал это при каждом ударе, — Ублюдок! — Труба опустилась снова. — Сукин сын! — Опять удар, — Ах ты, ублюдок!

Я собрал все свои силы, навалился на него и еще раз опустил трубу на то, что осталось от его головы. Тонкая струя розового пара поднялась вверх, и пенистая жидкость такого же цвета бурным потоком хлынула из его черепа. Но он стал подниматься снова!

Заорав от отчаяния, я отступил в сторону, чтобы передохнуть и подготовиться к решительному удару.