Axis mundi

— Что же, вижу, тебе не терпится услышать сию историю еще раз, — Артем сделал затяжку. — Только из первых уст. Небось думаешь, да, как так вышло, что главный герой местной легенды прямо у вас под носом сидел все эти годы?

— Мысли читаешь… — ошарашено пробормотал я.

— Читаю, — усмехнувшись, подтвердил Артем. — Если ты думаешь, что я безумец, то, быть может, верно думаешь. Только я говорю тебе правду, и расскажу ее так, что это останется между нами. Знаю я вас, сплетников несчастных…

Это произошло в последние две недели нашей летной практики в О. Тогда мы уже летали по двое в кабине, чувствуя некую уверенность в посадках, радиообмене и всем таком прочем… Не сказать, что первобытный страх разложить самолет прямо на полосе совсем ушел; он лишь немного утих. И все же теперь я на полетах получал не только дозу адреналина, но еще и истинное удовольствие… Спокойное такое, знаешь?

Помню только, что удовольствию этому в первое время нешуточно мешала Саша, которую то и дело ставили со мной в пару. Она еще в университете досаждала почти всем в нашей группе, и я не был исключением. Какая-то нелюдимая, скучная и топорная, эта девчонка производила впечатление ожившего робота, совершенного женского робота. Почему совершенного? Да потому что Саша обладала не только какой-то сверхъестественной внешностью — высокая, с длинными волосами песочного цвета, ярко-голубыми глазами, фарфорово-матовой кожей и потрясающе тонкими, но сильными руками и ногами, она могла дать фору любой топ-модели — девушка в довесок была очень умна. Не было такого вопроса, на который она бы не знала ответ. Не было науки, в общих вопросах которой Саша бы не разбиралась. Она была такой… Имела на все собственное мнение и резко опускала в разговоре всех не угодных «ее величеству». Да и всем своим видом показывала, что не желает вовлекаться в бесполезные рассуждения и споры.

Мы и восхищались ей, и сторонились одновременно. За эту ее английскую чопорность и показное всезнание в группе Сашу за глаза прозвали Андроида. Держу пари, она об этом знала, но на ее отношение к нам это вряд ли как-то влияло.

Так вот, я терпеть не мог летать с ней. Вовсе не потому, что она летала слишком хорошо — как раз летала Саша ровно так же, как и все остальные. Порою «козлила», порою «взмывала» на посадках, не выдерживала направление при полете по кругу. И, признаюсь, я в первые дни практики даже немного злорадствовал, когда у нее что-то не получалось. Мне казалось, это карма Саши давала о себе знать за все ее выходки на занятиях (а сейчас меня так и сжирает совесть за эти былые чувства).

Но вернемся к сути: с ней было невозможно находиться в кабине, когда летаешь первым пилотом. Каждое действие в самолете я выполнял с чувством, будто сдаю какой-то экзамен. Причем самый серьезный в жизни, и сдаю его каждый день! Напряжение между креслами достигало своего пика на посадке: мне казалось, что каждый миллиметр отделения убивает мое мужское достоинство. Глупо, да. И разум мой твердил, что, скорее всего, Сашу вообще мало волновала моя техника пилотирования, но я ничего не мог с собой поделать.

В утро, когда тронулся первый лед наших с ней отношений, я едва удержался от того, чтобы не закатить глаза, увидев наши фамилии, вписанные рядом в плане полетов.

— С кем летаешь, Тём? — поинтересовался Кир, мой приятель из другого экипажа, когда мы отправились забирать стартовый завтрак в столовой.

Сухпаек на шестичасовую смену нам выдавали один раз, но шоколада в нем хватало дня на три: из-за опечатки в приказе по ошибке выдавали вместо одной плитки десять. Правда, шоколад был такого качества, что иногда я и не брал его вовсе. Он так и оставался лежать на смене, плавясь под лучами беспощадного солнца степи. Дальнейшая его судьба мне была неизвестна.

— С Андроидой, — мрачно ответил я. — Представляешь, два маршрута подряд?

— Да уж, — покачал головой Кир с мнимым сочувствием. — Не завидую. Зато не будет соблазна отвлекаться на разговоры, ха-ха. Будешь сличать карту с местностью. Эн-элку 2 возьми, ветер посчитаешь.

— Не говори, за пару дней на штурмана смогу выучиться с таким-то сухарем, — язвительно пробормотал я, вздыхая.

Что ж, делать в полете и впрямь ничего не оставалось, кроме как считать навигационные штучки да искать новые наземные ориентиры. Я утешил себя тем, что всякие люди будут попадаться мне еще на пути летной карьеры, и потому, по возвращении в АТБ3 смог выдавить подобие дружелюбной улыбки, протягивая Саше ее бутерброд с колбасой и сыром вместе с бутылкой воды.

— Спасибо, — поблагодарила она и выдала своей мимикой зеркальное отражение моей.

Какие же мы, все-таки, люди, лицемеры, и взгляды наши этого никогда не скроют!..

— Пойдем на самолет? — предложил я, а сам потянулся за ШБЖ-шкой4 и картой, прилепленной на планшет. — Они уже прилетели?

«Они» — ребята из нашего экипажа, что летали по кругам. Саша сделала громкость рации на столе чуть выше и пожала плечами: в эфире была тишина.