Азъ есмь Софья. Царевна

— Не о том ты думаешь. Я вот хотел бы, чтобы ты с собой кого из родных взял. Дочки, внучки, кто там? Женщине оно ж завсегда легче с другой женщиной сойтись, посмотреть, чем та дышит, чего ждать от них. Сам пойми, боярин, у них, например, хорошим считается, коли у женщины любовники после свадьбы есть, а у нас как такое непотребство допустить? У них по дамам чуть ли не вши бегают, а нам к чему вшивая царица потребна?

Одоевский закивал, вновь преисполняясь важности. И то верно, кто ж, окромя него справиться может?

— А коли не подойдет никто, государь?

— Я тебя и за то ругать не буду. Тухлая рыбка нам без надобности, сам понимаешь. Так‑то я тебя отправлю дружеские отношения наводить, торговлю налаживать, может, людишек наших туда поучиться отправить, или их ученых к нам пригласить, а втайне…

Одоевский закивал. Вот теперь он все понял. Да, ему доверяют. Но и своих людей государь с ним пошлет, и для проверки, и для своих целей…

— Государь, а когда выезжать надобно?

— Чем скорее, тем лучше. Думаю, месяца довольно будет на сборы?

— Да, государь!

— И приказываю тебе, боярин, линий раз о своей миссии не распространяться. Сам понимаешь, шпионов много, а на каждый роток не накинешь платок…

Одоевский поспешно заверил царя, что молчать будет, как рыба окунь! Упорно! Пусть хоть пытают каленым железом! И внучку с собой возьмет, а то и не одну, и сына, и люди государевы при нем в целости и сохранности будут…

Он был доволен и счастлив. Его послали в Англию! Доверили важное дело! Да какое…

— А еще зайди к царевне Софье.

Вот это Никите Ивановичу понравилось куда как меньше. И видя его замешательство, государь усмехнулся.

— Коли ты с собой внучек брать восхотел, так она к ним пару служанок приставит. Умных да опытных. Не обижайся, боярин, да только наши мамки — няньки лишь в своих теремах опытны. А девушке, сам понимаешь, честь беречь надобно. А ее служанки вельми хорошо в обычаях той страны разбираются…

Одоевский кивнул. Радости, конечно, у него поубавилось, но…

Потерпит!

Ради такого дела, да таких перспектив? Еще как стерпит! И Софьиных девиц, и государевых людей… дело‑то житейское.

Благодарствуем, государь.

Алексей отпустил боярина и усмехнулся ему вслед.

А то ж! Доволен? Счастлив? И ладненько!

Конечно, крутить он в свою пользу будет, и приворовывать чуток, и принцесс приукрашивать, чтобы в доверие к государю войти, но на то с ним верных людей и посылают.

Найдется, кому его проверить.

И уж вовсе не стоило знать боярину, что в течение месяца подобный разговор — разве что со сменой стран и государей, состоялся еще с восемью боярами. И все были весьма польщены таким доверием…

Вот и ладненько.

Пусть на благо государства поработают, а то лишь знают — в Думе посохами по полу лупить, да бородами мести!

Без них проблем хватает. Ох и хлопотное дело сие — управление государством!

* * *

Михайла, кстати, и не думал отговаривать Яна от женитьбы. Наоборот, видел на своем примере, что зла тут быть не должно. Ну, русская. Ему ли жаловаться? Он с Марией такое счастье обрел, на кое и не надеялся.

Незнатного рода?

Тут уж как поглядеть. Все мы от Адама и Евы, рода древнее еще и не придумано. И зная шурина — девочка хотя бы дворянка. Пусть и из захудалых.

Расспросил про крымчаков, поблагодарил за службу… Ян первый заговорил о личном.

— Государь, жениться хочу.

— На Элене?

— Да.

— Мария…

— Уже в монастыре. Как ребенок родится, так через три месяца ее и постригут.

Михайло пожал плечами.

— Не буду говорить, что мне ее жаль. Марию я бы ей никогда не простил, терпел бы ради тебя — и только. Но если уж ты эти путы сбросил… Почему‑то мне кажется, что Элена тебя не предаст. Русские женщины — добрые, умные и верные. Я по своей жене сужу…

Улыбка у Яна была грустной.

— Неужто я так много желал, государь? Жену, любовь, дом, детей…

— Марии хотелось большего. Не думай о том, лучше порадуйся, что не оказался на всю жизнь связан с лживой и коварной женщиной.

— Пока мне еще больно.

— Тогда не торопись с Эленой. У вас вся жизнь впереди.

— Мы пока и не торопимся. Но она моя невеста. И я хочу, чтобы к ней относились соответствующе.

— Я поговорю с женой. Она займется придворными.

— Благодарю.

Мужчины неплохо понимали друг друга. Им обоим не хотелось власти, но Михайле она свалилась на плечи. А Ян… да он был счастлив своим местом гетмана! Его дело — воевать за свою родину, и воевать отлично! Заниматься любимым делом. А дома его будут ждать жена и дети.

Мало?

Поверьте, это очень много.

* * *

— Отче, — Алексей смотрел холодно и твердо. Голубые глаза как льдом выморозило. — Не должно быть в православной церкви людей, кои грамоте не разумеют!

Питирим смотрел грустно. Ну, бывает. Не все в грамоте крепки, кто и молитвы на память заучивал.

— Главное, что в вере они тверды, государь.

Отговорка была хорошей, только вот почему‑то государя не устроила.

— А в грамоте? Прочитать иные писульки не можем! И это те, кто свет нести должен.

— Свет веры, государь.