Азъ есмь Софья. Царевна

К тому же, как опытный интриган, Леопольд мог распознать схожую работу — и видел, как словно исподволь стравливаются панские кланы, как ссорятся соседи, как корона съедает то одного, то другого, оставаясь, вроде бы, и не при чем…

В другое время он бы помог. И с удовольствием. Только вот сейчас, при смычке Польши с Русью, если его вмешательство обнаружат — это будет самоубийством.

И так много кто на него зубы точит.

Но не отдавать же этому варвару принцессу?

Да и Педру… да, безусловно, ему договориться куда как легче, но…

Эти варвары!!!

И массивная золотая чернильница таки полетела в стену, пятная дорогую, с золотым же тиснением алую кожу обивки.

Впрочем, перебесившись, Леопольд стал соображать намного лучше. И вызванный им секретарь послушно застрочил письмо под диктовку господина.

Невесту хотите?

Так вы сами от нее откажетесь! А пока — милости ждем на помощь!

* * *

Ульрика вышивала. Сие занятие приличное и принцессе подобающее. Щебетали дамы, рассказывали какие‑то истории — она не слушала. Она размышляла о своем.

Карл…

Высокий стройный юноша с грустным собачьим взором, коего она видела два раза в жизни.

Ее нареченный.

Жених…

Король Швеции, Готов и Вендов.

Один раз она видела его, когда брат отдавал ее руку Карлу. Второй раз — тем же вечером на балу.

Карл пригласил ее на танец, кружил, говорил заученные комплименты, а глаза были… равнодушными.

Увы.

Ульрика отлично понимала, что она — не красавица. Но разве мало другого?

Доброй души?

Сердца?

Порядочности и преданности?

Ульрика понимала, что ее брак будет политическим — и готова была отдать свою руку и свою верность мужу. Но…

Сможет ли она?

Карл сейчас — враг ее родины. Швеция воюет с Данией. А что делать ей, как быть? Предавать брата — или жениха?

Ульрика не знала. Тем более, что брата она любила, а жениха — нет.

— Оставьте нас.

Кристиан незамеченным вошел в покои, жестом остановил сестру, которая намеревалась склониться в реверансе.

— Сиди, сестра. Я пришел поговорить с тобой.

— Да, мой дорогой брат?

— Сегодня я получил письмо от русского государя. Нам обещана помощь в войне со Швецией, если мы отдадим ему руку нашей принцессы.

Ульрика замерла, словно заяц в тени филина.

— Но…

— Да. Я так решил.

Ульрика сжала руки.

— Но брат мой…

— Сидите и слушайте, сестра. Русь недалеко, я не отдаю вас замуж в совершенно чужую страну. Русский государь молод, кажется, он всего на пару лет старше вас. Карл же младше вас на четыре года. Это не имеет значения в политике, но мне хотелось бы счастья для сестры.

А для себя — поддержки могущественного соседа, в союзе с которым можно оторвать хоро — оший кусок от Швеции.

— Или вы будете утверждать, что любите Карла?

Ульрика пожала плечами. Посмотрела в лицо брату.

— Нет, брат мой. Мне он безразличен.

— Я так и думал, что все эти слезы о верности клятвам и вашей любви — не более, чем предлог для отказа Леопольду.

Ульрика усмехнулась.

— Верно, брат. И все же. Не стоит меня за это осуждать?

— Поверь, сестра, если бы мне было выгодно… но Леопольд стар, он далеко и слава его… м — да. Ладно, не будем о грустном. Кроме того, Георгу предлагают русскую принцессу в жены. Катрин… ее имя Катрин.

— Ваше величество, возможно у вас есть портреты?

Портреты были.

С одного улыбался красавец, равного которому Ульрика еще не видела. Веселая улыбка, шапка золотых кудрей, шальные синие глаза…

И сердце кольнула холодная иголочка. Она‑то самая обычная. Разве ему такая нужна?

— А второй?

На втором портрете, миниатюре размером с ладошку, была нарисована также красавица. Светловолосая, синеглазая, с обворожительной улыбкой.

— Принцесса Катерина.

Иголочка кольнула еще раз. Брат и сестра были похожи даже на портрете, значит, сильно живописец не приврал. Приукрасить‑то — это обычное дело. Но — не здесь.

Ульрика не знала, что Софья распорядилась писать портреты с натуры, не льстя и не приукрашивая — и одного художника даже выгнали за излишнюю льстивость. Лучше не очаровываться, чем разочароваться.

Не приняла она во внимание законы генетики.

Близкородственное скрещивание царских династий, браки с дво- и троюродными сестрами давали печальную картину. Узкие плечи, нездоровые лица…

В то время, как Романовы пока еще не испортили себе ни внешность, ни наследственность. Что Алексей Михайлович в молодости был красавцем, что жена его…

Смешно сказать, но больше всего, наверное, не повезло царевне Софье, у которой все черты родителей соединились в нечто достаточно неприметное. А вот остальные дети унаследовали выразительные лица матери — и краски отца. Глаза, кудри…

— Но ты же…

— Георг женится на англичанке, как и планировали. Это брак выгодный, не стоит упускать. А вот тебя можно и выдать замуж. Мир скрепим…

— И как…

Голос изменил девушке, дрогнул, сорвался.

— Я отпишу, что согласен. И предварительно обговорим… всякое. А через три месяца…

— Это же так мало!

— Почему же? Тряпок тебе не хватит? Так на Руси иная мода…

Ульрика поникла.

И верно, иная.

И жизнь там иная, и требовать от нее будут иного, и…

Брат чуть приобнял сестру за плечи.