Аз и Я. Книга благонамеренного читателя

Межстрочная приписка показывала, что П–16 пытался толковать смысл переписанной им фразы и хоть чем–нибудь помочь будущему читателю. Надо полагать, что вставка была выполнена более мелкими буквами, чтобы можно было отличить ее от авторского текста. Мусин–Пушкин не понял назначения «мелкой» записи и при переписке включил ее в основной текст, тем самым окончательно затемнив и без того темное место.

Разобравшись в этой механике, мы можем попытаться узнать то, что не поняли ни псковский монах, ни ученый граф, т.е. значение авторских слов — «и ходына Святославля, Ольгова коганя хоти…»

О чем говорят Гзак с Кончаком, читателю XII века известно. Метафорический диалог «скрывает» популярный факт из истории Ольговичей: Владимир Игоревич в плену, после побега отца, женился на дочери Кончака. Ипатьевская летопись под 1187 годом сообщает:

«Приде Володимеръ изъ половцевъ съ Кончаковной и створи сватбу Игорь сынови своему и венчаша и съ детятемъ».

…Итак, Кончак предлагает опутать Владимира красной девицей и тем связать Игоря родственными узами, лишив его права на месть и дальнейшие «покушения».

Гзак — сторонник иных мер, он категоричен: убить Владимира («соколича»), наказав Игоря за побег.

Гзак убеждает верящего в договоры Кончака. Не та эпоха, не те нравы. Брачные союзы уже лишаются прежнего политического смысла. Опутав соколича красавицей, и ее потеряем и соколичь не станет своим, и будут соколы «наших птиц» бить в нашем поле.

Тема «женитьбы» продолжается, если «ходы на» связать с тюркским словом «ходын» — 1) баба; 2) госпожа; 3) жена⁶ .

Боян говорил о «бабе» Святослава и о жене Олега–кагана. (В «Слове» уже употреблялась лексема «хоти» в значении «жена», «супруга». Так называет автор жену буйтура Всеволода.) Форма «ходына» ещё один из гапаксов «Слова». В известных памятниках древнерусской литературы употребительна ордынская форма «катунъ», например, в «Задонщине» в речи татар: «уже намъ, брате, в земли своей не бывати, а детей своихъ не видети, а катунъ своихъ не трепати» (Список И–2).

Чем же были «интересны» жены Святослава и Олега, если о них шла речь в «Слове» в связи с женитьбой Владимира Игоревича? И кто они — Святослав и Олег?

Я предполагаю, что автор имел в виду отца Игоря — (Святослава) и деда (Олега). Оба они были женаты на половчанках: Святослав на дочери хана Аепы, а Олег на дочери Тугра–кана.

Князь Олег Черниговский и Тьмутороканский пользовался большим влиянием в степи. Никакой другой из известных нам Олегов XI–XII веков не мог величаться тюркским титулом «каган», т.е. старший хан⁷ .

Если наше предположение верно, то смысл оборванной фразы будет таким: «Сказал Боян: и баба Святослава и Олега–кагана жена»… были половчанками. Но пришел ведь войной в степь сын и внук их Игорь. Разве придаст он теперь освещенное традицией значение браку своего сына, если пренебрег он прежними узами кровного родства?

В довольно неожиданной роли выступает песнетворец старого времени. Переписчик не удивился тому, что Боян, отпевший свое уже в XI веке, высказывается по поводу событий конца XII–го, А был ли Боян в этом месте протографа?

Анализируя лексику «Слова», я не раз сталкивался с тем, что П–16 при переписке путал авторское написание «къ» с «я», но только в тех случаях, когда «къ» встречалась в лексемах, значение которых ему уже было непонятно. Так появились темные слова «повелея» (из «повелекъ»), «жирня» (из «жирикъ»), «троян» (из аббревиатуры «трокънъ»).

Так же могло появиться в последнем случае «боянъ» из «бокънъ»⁸ .

Предлагаю читать: «Рекъ бо кънъ: «и ходына Святьславля, Ольгова коганя хоти…»

Это авторская расшифровка метафорической речи Гзака.

Бо — частица, используемая при подобного рода обнажениях метафор.

Кънъ — вероятно, написание титула кон (кан). В русском языке утвердилось произношение «хан».

Не Бояну, а хану Гзаку, скорее всего, и принадлежали слова — и «баба Святослава и Олега кагана жена…»

Не Боян, а хан Гзак убеждал Кончака, что и отец и дед его состояли в родственных отношениях со степью, и новый брак Ольговича ничего хорошего не обещает половцам. Уже не метафорой, а прямым текстом излагается суть происходящих событий очень важных для истории взаимоотношений Руси и Поля.

…Читая «Слово», я неоднократно убеждался — Автор знал один из тюркских языков и разбирался в наречиях. Он не стенографирует речи персонажей, но достаточно точно стилизует их: бусоврамне у него говорят на западно–кипчакском звонком диалекте, Гзак окает, как средне–азиатский тюрок: «кон» вместо «кан», «ходын» вместо «хадын», «когань» вместо «каган».

Половецкая конфедерация племен не была моноязыкой, как, например, казахская после XVI–XVII веков. Языки половцев ещё не утратили племенной специфики, и поэтому мы вправе ожидать в тюркских элементах «Слова» диалектное разнообразие.

«Ордынский» язык XV–XVI веков был уже однообразнее. И даже если П–16 знал его обиходно, то не все авторские тюркизмы «Слова» были доступны его пониманию. Остались непонятными и «дебрь кисань» из диалекта бусоврамней, и «ходына» из речи Гзака.