Читаем Аз, Клавдий. Божественият Клавдий полностью

За продължителната съпротива, която ти оказах, след като вече бях осъзнал, че си решил да превземеш царството ми и царствата на моите съюзници, аз не ти се извинявам. Имах войска и оръжие, колесници, коне и съкровище: нима се учудваш, че не желаех да се разделя с тях? Вие, римляните, се стремите да разпрострете господството си над цялото човечество, ала това не значи, че цялото човечество незабавно ще възприеме това господство. Първо трябва да докажете правото си да властвувате, и то да го докажете с меч в ръка. Дълга беше войната помежду ни, Цезаре, а твоите войски ме преследваха от племе до племе и от укрепление до укрепление и аз взех голям данък от тях; но сега вече съм хванат и победата най-сетне е твоя. Ако се бях предал на помощника ти Авъл Плавций в първото ни сражение при Медуей, щях да се окажа недостоен противник и Авъл Плавций нямаше да поиска твоята помощ и тъй ти никога не щеше да отпразнуваш заслужения си триумф. Затова уважавай своя противник сега, когато е смирен, подари му живота и твоята благодарна милост никога не ще се забрави нито от собственото ти отечество, нито пък от неговото. Британия ще уважава милостта на победителя, ако Рим признае смелостта на победения!

Повиках Авъл.

— От своя страна аз съм готов да освободя този храбър цар. Да го върнем на престола му в Британия, ще се сметне от всички за проява на слабост, затова не бих могъл да го сторя. Но съм готов да го оставя в Рим като гост на града ни и да му отпусна необходимите за нуждите му средства; готов съм също да освободя семейството му и най-близките му танове. Ти какво ще кажеш?

Авъл ми отговори:

— Цезаре, Карактак се прояви като благороден неприятел. Не е подлагал на мъчения, нито пък е екзекутирал нашите пленници, не е отравял водата на кладенците, биеше се почтено, удържа на думата си. Ако ти го освободиш, аз от своя страна ще бъда горд да му стисна ръката и да му предложа своето приятелство.

Освободих Карактак. Той ми поблагодари така:

— Пожелавам на всеки римски гражданин да има сърце като твоето.

В същата вечер той и семейството му вечеряха в двореца. Присъствуваше и Авъл и ние, старите бойци, отново преживяхме битката при Брентууд, разпалени от хубавото вино. Разправих на Карактак как за малко не сме се сблъскали в единоборство. Той се засмя и рече:

— Само да бях знаел! Но ако още ти се иска да се бием, аз съм готов. Утре сутринта, на Марсово поле — ти на коня си, а аз пеша? Разликата в годините ни го оправдава.

Друга една негова забележка се помни оттогава:

— Не мога да разбера, уважаеми, как тъй, като владетели на град, славен като този, с къщи като мраморни скали, с продавници като царски съкровищници, с храмове като виденията, за които ни разправят нашите друиди, след като се връщат от посещенията си в царството на мъртвите — как след всичко това сърцето ви можа да пожелае нашите бедни островни колиби?

Глава 27

Изкупителните игри, наречени Терентински, или Секуларни, се празнуват в Рим, за да се отбележи началото на всеки нов цикъл или нов век. Осъществяват се във формата на празненства, които траят три дни и три нощи и са в чест на Плутон и Прозерпина, боговете на подземния свят. Според историците тези игри били създадени като обществен ритуал от Публикола, от фамилията на Валериите, в двеста и петнадесетата година след създаването на Рим — същата година, когато Клавдиите дошли в Рим от страната на сабиняните; ала сто и десет години преди това били празнувани като семеен ритуал на Валериите, по поръката на един оракул на Аполон Делфийски. Публикола дал клетва, че оттогава нататък ще се празнуват в началото на всеки нов цикъл, докато градът съществува. От неговото време насам са се състояли пет празненства, но в нередовни промеждутъци, защото е съществувало различие в мненията за това, кога започва новият цикъл. Понякога цикълът е бил определян според естествения цикъл от сто и десет години, което е етруският начин за изчисляване, а понякога се е вземал римският граждански цикъл от сто години, понякога пък игрите са се празнували, щом се е разбирало, че не е останал ни един жив свидетел на последните игри.

Перейти на страницу:

Все книги серии Клавдий (bg)

Похожие книги

Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
Салават-батыр
Салават-батыр

Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания.Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей.Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.

Яныбай Хамматович Хамматов

Проза / Историческая проза