Азартная игра

Ченс оглянулся на Санни, как периодически делал это с того момента, когда она опустилась на опрокинутое ведро и глубже зарылась в одеяло, кем-то накинутое ей на плечи. Она выглядела пугающе бледной, ее лицо застыло. Он не мог найти время, чтобы утешить ее, не теперь. Слишком многое нужно сделать: успокоить местные власти и в то же время дать им понять, что все контролирует он, а не они; транспортировать тела; начать зачистки в организациях, перечисленных Mэлом, где у Хойера остались «кроты».

Она не глупа, совсем нет. Он видел, как она смотрела на деятельность вокруг себя и как выражение ее лица стало еще более напряженным, когда она неизбежно сделала единственно возможный вывод. Она заметила, что люди называли его Маккензи, а не Маккол.

Их глаза встретились и не отрывались друг от друга. Санни уставилась на него через десять метров, отделявших их, – несколько шагов непреодолимой пропасти. Ченс старался выглядеть невозмутимым. Он не мог привести ей никаких объяснений, до которых она не додумается сама. Он знал, что его мотивы были правильными. Но он использовал ее и рисковал ее жизнью. Будучи тем, кем она являлась, она легко простит ему то, что он подверг ее опасности; но способ, каким он это сделал, ударит Санни в самое сердце.

Глядя ей в глаза, он увидел, как в них погас свет, вытекая, будто его никогда и не было. Она отвернулась в сторону...

И этим жестом заставила его почувствовать себя вывернутым наизнанку.

Вздрогнув, пронзенный сожалением, Ченс повернулся к Зейну и обнаружил, что брат наблюдает за ним с искрой понимания в светлых глазах.

– Если ты хочешь ее, – сказал Зейн, – тогда не дай ей уйти.

Так просто и в то же время так трудно. «Не дай ей уйти». Как он мог не отпустить ее, когда она заслуживала кого-то гораздо лучшего, чем он?

Но мысль уже засела в его голове. «Не дай ей уйти». Он не выдержал и снова посмотрел на нее.

На месте её не оказалось. Ведро все еще было там, но Санни ушла.

Ченс быстро зашагал к месту, где она сидела, просматривая группы стоявших мужчин: некоторые работали, некоторые только наблюдали. Он не видел светлых волос. Черт побери, она только что находилась здесь, как она могла исчезнуть так быстро?

«Легко», – подумал Ченс. Она всю жизнь этим занималась.

Зейн шел рядом, излучая готовность действовать. Проклятые прожектора мешали что-либо рассмотреть позади них. Санни могла пойти в любом направлении, никто не увидит её.

Он посмотрел вниз, стараясь разглядеть какие-нибудь следы, но трава была так истоптана, что он сомневался, что что-нибудь найдет. Ведро мерцало, темное и влажное, в свете прожектора.

Влажное?

Ченс склонился и с силой опустил руку на ведро. Мужчина уставился на темно-красное пятно на своих пальцах и ладони. Кровь. Кровь Санни.

Ченс почувствовал, будто собственная кровь вытекла из его тела. Боже, она ранена и никому не сказала ни слова. В темноте на мокрой одежде кровь была незаметна. Но это случилось… когда? Она сидела здесь все это время, истекая кровью, и молчала.

Почему?

Потому что хотела убежать от него. Если бы он узнал, что она ранена, то немедленно отправил бы в больницу, и она не смогла бы исчезнуть, не увидев его снова. Когда Санни уходит, она делает это чисто. Никаких сцен, никаких оправданий, никаких объяснений. Она просто испаряется.

Он испытал боль, когда она отвернулась от него, но это оказалось пустяком по сравнению с тем, что он чувствовал теперь. Отчаянный страх охватил его сердце, заморозил кровь в его венах.

– Всем внимание! – он быстро встал, и множество лиц, обученных повиноваться каждой его команде, повернулось в его сторону. – Кто-нибудь видел, куда пошла Санни?

Отрицательно покачав головами, мужчины стали озираться. Ее нигде не было видно.

Ченс начал выплевывать приказы.

– Бросайте все свои дела и рассредоточьтесь. Найдите ее. Она истекает кровью. Ее ранили, но она никому не сказала.

Отдавая команды на ходу, Ченс вышел из яркого света прожекторов, его сердце билось где-то в горле. Санни не могла уйти далеко за такой короткий промежуток времени. Он найдет её. Другого не дано.

Глава 14

Ченс, как безумный, метался по коридору перед комнатой ожидания в хирургическом отделении. Он не мог сидеть, хотя помещение было пустым, а все стулья свободными. Он думал, что если перестанет ходить, то, скорее всего, упадет и больше не сумеет подняться. Ченс и не подозревал, что бывает такой всепоглощающий страх. Он никогда не боялся так за себя, даже когда смотрел в дуло оружия, направленного ему в лицо – а Мэл не первый, кто в него целился, – но он страшно боялся за Санни. Ченс был охвачен ужасом с тех пор, как нашел ее, лежащую без сознания лицом в траве с едва прощупывающимся от потери крови пульсом.