Азбука для несовершеннолетних: Сборник

Вообще-то говоря, суть дела схвачена верно, однако перечисленные понятия или качества скорее всего объясняют слово «гуманность», или, говоря по-русски, «человечность». Между тем «гуманизм», хотя и имеет общий корень с «гуманностью» (от латинского «homo», то есть человечный, человеческий), означает все-таки не то же самое.

Гуманность – это в самом деле великодушие, доброта к людям, готовность простить или хотя бы понять человека, даже если он совершил что-то очень плохое, уважение к его личности и самостоятельности. Гуманность как индивидуальное качество была присуща людям всегда, наверное, с той поры, когда человек стал человеком. Нет ничего неестественного в предположении, что и среди наших далеких первобытных предков были гуманные люди. Это дело человеческого характера. Именно человеческого. Ведь бывают ласковые или злые животные, но мы никогда не говорим «гуманная собака» или «гуманный конь»: гуманность предполагает не инстинктивное, а осознанно, осмысленно доброе отношение к человеку, а оно присуще только «homo sapiens», то есть «человеку разумному».

Итак, гуманность, вообще говоря, – свойство человеческой натуры, и появилась она, конечно же, задолго до того, как человек придумал такие абстрактные, синтетические понятия, как «добро» или «зло», «доброта» или «злость».

А вот «гуманизм» – сравнительно недавнее открытие человеческого разума. Эта система воззрений сложилась всего лишь пятьсот-шестьсот лет тому назад, во времена Возрождения, или Ренессанса. Так что такие мыслители, как, например, Платон, Аристотель или Цицерон, не знали этого понятия, хотя, разумеется, у них были свои собственные системы воззрений на этот счет. Более того, знакомство с их творчеством не в последнюю очередь дало толчок рождению и формированию итальянского гуманизма как нового направления человеческой мысли.

Родоначальниками его принято считать мыслителей, писателей, художников и ученых Италии – Ф. Петрарку и Дж. Боккаччо, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело... С этими именами связывается возникновение Возрождения.

Почему – Возрождение? Почему гуманизм был его знаменем? Что, собственно говоря, возрождали гуманисты?

Иногда говорят: они возрождали античное культурное наследие. Правильно, но неполно. Почему нужно было возрождать культуру Древней Греции и Древнего Рима, со времен расцвета которой в период Возрождения минуло 15–20 столетий? И как случилось, что раньше о ней не только не вспоминали, но даже вытравляли память о ней, разрушали все, что могли?

Кто разрушал? Христианство. Христиане... Зачем? Почему?!

Из учебников истории СССР, которые вы читали в начальной школе, известно, что последователи Христа в Древней Руси жгли, уничтожали, сбрасывали в реки идолов славянских богов, разрушали капища язычников, то есть те священные места, на которых язычники приносили своим богам жертвы.

Христиане в Греции и Италии проделали такую же уничтожительную работу с эллинскими и римскими идолами и капищами. Что такое статуя Зевса или Юпитера? То же самое, что и наш славянский идол в честь Перуна. А греческие или римские храмы, пантеоны с беломраморными колоннами и портиками – что это? Это капища античных людей, место, где они убивали, а потом сжигали животных – быков, овец, гусей, принося их в жертву, в дар своим богам.

Символы язычников христиане отвергли – у них были свои символы. С презрением (а презрение слепо и неразумно) христиане уничтожали белоснежные статуи обнаженных языческих богов, хотя мрамор светился так же нежно, как живое человеческое тело, а глаза прекрасных Венер и Афродит, юных Аполлонов и суровых бородатых Зевсов и Марсов смотрели на разрушителей с человеческим укором.

Во имя чего поднялась рука разрушителей? Во имя злобы, мести, гнева, неприятия красоты? Нет! Во имя доброты и любви к человеку. Вот ведь что самое странное...

Низвергая культуру и мораль язычников, христианство несло миру свою культуру и мораль, изложенную в Евангелии, где черным по белому написано: не убей человека, полюби не только ближнего, но даже своего врага, а если он ударил тебя по щеке – не давай сдачи, но подставь ему другую щеку и великодушно прости его.

Христиане считали эту мораль самой справедливой и с чистой совестью несли ее миру. Но вместе с тем они уничтожали то, что стояло на ее пути.

Так получилось, что битва за самоотречение обратилась в подавление человека, его самобытной личности. Личность в глазах средневековых христиан потеряла цену. Идеалом христианина средних веков, с которого он готов был, что называется, делать жизнь, был аскет, подавляющий свою плоть, ибо высшая мораль для него – подавление живых человеческих слабостей, торжество богоугодного духа. Согласимся, что этот идеал, которому нельзя отказать в своеобразной чистоте и искренности, выглядит все же достаточно мрачно и жестоко.