Азбука мести

— Инцидент исчерпан? — спросил только, поднимаясь и потирая поясницу. Боец не пожалел силушки, припечатал от души.

Ребятишки недружелюбно зыркали из прорезей масок, нервничали. Они ворвались в дом мирного, честного гражданина, избили последнего, изругали.

— Промахнулись маленько. — Явно сожалея о случившемся, сказал высокий.

«С вами разберется мой адвокат», — крутилось на языке у Осина. Слава Богу, хватило ума промолчать. Ребята подстраховались, приготовили узду. Один из парней отлучился из комнаты и через минуту окликнул остальных:

— Командир! Смотрите, что я нашел.

Группа, вкупе с Осиным, перекочевала в спальню.

Солдатик тыкал пальцем в открытый ящик комода, указывая на что-то светлое.

— Ну-ка достань! — раздалась команда.

Дуло автомата уперлось Виктору в спину.

Догадываясь, что произойдет дальше, тем не менее, не смея противоречить, он взял в руки целлофановый пакетик с белым порошком.

— Опаньки! — присвистнул высокий командир разбойничьей бригады. — Героин!

Мальчики в камуфляжной форме обеспечили Осину лет десять на нарах. Героин! Отпечатки пальцев! Сопротивление при задержании! Заикнись сейчас Виктор о нарушении прав, подлоге, фальсификации и из воздуха материализовались бы новые грехи, и соответствующие им статьи Уголовного Кодекса.

— Зовите понятых! — приказал высокий.

Его ничуть не смущало, что наркотики обнаружены при несанкционированном обыске, без свидетелей; с нарушением формальностей. Автомат и кулаки давали право на беспредел. Впрочем, вояка не усердствовал особо. Цель представления: показать Осину, что на любое его заявление, найдется достойный ответ, была достигнута. Ну, ворвались в квартиру; ну, пошумели. Не со зла же! По ошибке! Сам-то каков? Матерый наркоделец! Бандюгай! Преступник!

— Не надо понятых! — осознал Виктор.

— Не надо, так не надо! — легко согласился мужик. Но на всякий случай протокол изъятия оформил. Места подписи понятых остались пустыми.

— Не будем мелочиться? Свидетели всегда найдутся, — пообещал игриво. И добавил, — Молчание — золото. Ясно?

— Никаких претензий, — любезно подтвердил Осин, судорожно гадая, удобно ли предложить деньги, чтобы гости убрались поживее.

— Подписку о невыезде подпиши! О не разглашении! — Виктор черканул два листа типографского текста, не читая, даже не разглядывая.

Дуло автомата, ближайшего к Виктору бойца, как бы случайно неотрывно следовало за его головой. Не до юридических тонкостей.

— Значит, договорились: мы тебя не знаем, ты нас не видел. Так?

— Так, так, — закивал Виктор.

— Поведешь себя умно — дело под сукно ляжет. Вякнешь слово — пожалеешь! Сядешь за хранение и распространение!

С тем гости убрались восвояси. Виктор облегченно вздохнул и только спустя полчаса спохватился, что ни спросил ни фамилии, ни звания командира. Через день, другой, устав бояться и нервничать, он смирился — будь, что будет. Потом в суете как-то позабыл о происшествии. И только в свете Ольгиного предположения сложил два и два. Понял, события не случайны. Отнюдь не случайны.

И все же признавать заговор не хотелось. Очень не хотелось.

— Не преувеличивай. Выдумала тоже — заговор! — Виктор даже насмешливо фыркнул. — Паникерша.

Он отвернулся к стене, притворился спящим. Хотелось остаться одному и подумать. Заговор?! Версия объясняла многое.

Ольга потихоньку выскользнула в кухню, включила радио. В перепеве то женских, то мужских голосов стелились нерадостные воспоминания, выстраивались по ранжиру. С октября позапрошлого года по февраль нынешнего, с мертвого Азефа до сегодняшних набиравших цвет синяков не было практически ни одного мирного месяца. Ни одного, ужаснулся Виктор!

Но кто, черт возьми, ему мстит? И за что? Осин не ощущал за собой вины. Он перебирал дни, месяцы, годы и не находил происшествия, за которое его стоило бы наказывать так жестоко. Он не убивал, не грабил, даже не плодил по свету сирот. Его не за что ненавидеть.

С тем Осин и вышел к Ольге:

— Я не сделал ничего плохого, — сказал тихо. — Меня не за что карать.

— Да? — Ольга улыбнулась ласково и недоверчиво. — Я боялась услышать иное. Слава Богу!

— Что, слава Богу?! — вызверился Виктор, — что ты боялась услышать?! Что?

— Ничего, ничего, успокойся. Раз ты ни в чем не виноват, все в порядке. Это недоразумение, стечение обстоятельств, видимость.

— Какая видимость? — заорал Виктор. — Что ты несешь? Я под колпаком! Под прицелом! Я не знаю, как жить дальше! Не знаю, что меня ждет завтра!

Завтра ждать не пришлось. Беда объявилась сегодня. Зазвенел телефон.

— Да! — Виктор схватил трубку.

— Виктор? — спросил мужской низкий голос. — Узнали? Отлично! Я собственно в отношении Оли звоню. Я сейчас как раз работаю над ее биографией. Что вас больше интересует: пикантные подробности прошлого, постыдное настоящее или отсутствие перспектив в будущем. Что выберете? Любая прихоть за ваши деньги!

Осин нажал на рычаг. Череда коротких гудков сменилась непрерывным зуммером.

— Сволочь! — прорычал, снова впадая в ярость. — Ублюдок! Мудак паскудный! И ты хороша! Трам-тара-там-там!