Читаем Азбука свекрови полностью

Никто, я думаю, не будет спорить с постулатом: семейная жизнь – это постоянный труд. Тяжёлый, не все гда дающий ожидаемый результат. Самая трудная на свете работа – строить отношения между людьми так, чтобы они устраивали буквально всех. А что такое молодая семья, и как строить отношения там, где сталкиваются два рода, два мировоззрения, два абсолютно параллельных мира, которые до начала совместной жизни никак не соприкасались? – Это вообще космос!

Счастье, если встретились две половинки одного целого, как в легенде о создании семьи. Тогда всё воспринимается просто: твои сердце, разум и душа сами знают, чего хотят сердце, разум и душа твоего избранника. Они как будто вспоминают нечто из прошлой жизни, возвращаются к чему-то хорошо знакомому, правильному.

А как быть, если не повезло и ты встретил чужую половинку? Или, допустим, не сразу понял, что это твоя судьба? Начинаются скандалы, споры, раздоры, и женщина, несущая на своих плечах серьёзный статус мамы мужа, свекрови, может либо помочь молодым, либо разрушить хрупкую, словно из тончайшего фарфора, чашу, именуемую Семьей.

Вы спросите: а как же тёща? Неужели тёща не может разрушить?

Ещё как может. Мне вообще не нравятся эти два слова, которыми называют мам супругов. Они стали именами нарицательными, а когда я слышу слово «тёща», я ещё и вспоминаю анекдот, рассказанный мне кем-то в молодости. Поскольку я мыслю образами, картинка из прошлого глубоко врезалась в мою память.

Встречаются два мужика (нормально, как в жизни). Оба только что похоронили своих тёщ – так бывает. Делятся впечатлениями, кто из них меньше вложил в похороны (терпеть не могу жадных мужчин. Это мой пунктик). Один потратился на дешёвый гроб, а старое платье тёщи ему вообще ничего не стоило. Памятник заказал в самой недорогой мастерской. Без оградки (повезло!). Интересуется у знакомого, во что тому обошёлся памятник для тёщи.

«Практически даром!» – радостно ответил другу везунчик.

«Как это?» – спросил первый скупердяй.

«Всё просто, – пояснил второй, – половину закопал, половину выкрасил…»

С тех пор я стала бояться стать тёщей, и Всевышний, увидев мой страх быть «наполовину закопанной» и «наполовину выкрашенной», послал нам с мужем троих прекрасных сыновей…

Вспоминаю ещё одну историю, случившуюся со мной, когда мне было девятнадцать лет.

Я возглавляла команду КВН математического факультета, которую отправили на День физмата в дружественный нам университет города Донецка. Нас было четверо совсем юных девушек и один совсем зелёный первокурсник Дима.

Мы погрузили в поезд «Калининград – Донецк» свои сумки и две гитары, на которых играли я и Дима, и поезд тронулся. Репетировали, как водится, там же, в вагоне, не обращая внимания на неудобства, причиняемые другим пассажирам.

На одной из станций в поезд вошли цыгане. Шумною толпой они проходили через вагоны, шумно миновали наш, и последней, как хорошо помню, шагала молоденькая девушка – лет семнадцати. Мы всё время что-то пели: тогда, в 1983 году, петь под гитару в поезде или на вокзале было абсолютно нормальным явлением.

Девушка-цыганка остановилась возле нас, послушала, как мы поём, подошла ко мне и произнесла всего лишь одну фразу, глядя мне прямо в глаза:

– Сколько ты будешь рожать, у тебя будут рождаться только мальчики.

И ушла вслед за табором, не оглядываясь.

Тогда мы посмеялись над предсказанием, но потом жизнь доказала, что стать свекровью написано у меня на роду, и воспитать в себе свекровь – это задача, поставленная передо мной этой самой жизнью.

Наконец, вернусь к тому разговору, который натолкнул меня на мысль, что нужно начинать писать такую «Азбуку».

Мы с Ирочкой после хорошо прошедшего семинара с молодыми семьями сидели на чудесной веранде в лесном семейном лагере, пили вкусный кофе, заедая пломбиром. К нам подсела милая молодая женщина Сонечка, и разговор почему-то зашёл о матери её мужа, которая захотела при ехать в лагерь, чтобы навестить внука.

Соня рассказала о том, какие чувства вызывает у неё «эта жуткая женщина»: свекровь не просто приезжает к ней и внуку, она привозит с собой себя. Вместе со свекровью едут в багаже её характер, мысли, слова, привычки и недостатки, главным из которых является она сама.

Слушая возмущённый рассказ Сони, мы пытались что-то ей доказать, объяснить, но поняли, что тщетно: чтобы разрулить те отношения, которые уже сложились у этих двух женщин, любящих одного мужчину, часа не хватит. И дня не хватит. И недели не хватит…

Именно тогда я и решила написать об отношениях «свекровь-невестка» с надеждой, что вы, друзья, прочитав мои откровения, скажете – права я, или и мне нужно ещё долго идти к пониманию сути того, кто такая свекровь.

«Б» – Багаж

Итак, в первой главе я упомянула о багаже. Знаете ли вы, что такое багаж?

Согласно Википедии, багажом называются «вещи и иные ценности, перевозимые для личных бытовых нужд».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное