Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП)

Генрих и его архиепископ также позаботились о том, чтобы годовщина битвы была публично отмечена специальными мессами и церковными службами. Поскольку святые сапожники из Суассона, Криспин и Криспиниан, не смогли выступить на стороне французов при Азенкуре, и поэтому можно считать, что они благословили их противников, день их праздника был беззастенчиво присвоен англичанами. Сам король немедленно включил мессу в их честь в свои ежедневные религиозные обряды, но поскольку началась подготовка ко второй кампании, архиепископ распорядился, чтобы их праздник отмечался с еще большим почтением по всему королевству. Каждому из этих двух святых должно было быть посвящено по три мессы в каждую годовщину битвы, а также еще три мессы в честь очень английского святого Джона из Беверли.[686] Святилище святого Джона в Беверли Минстер в Йоркшире было центром паломничества с англосаксонских времен, а его знамя, как и французское oriflamme, с 1138 года несли в бой йоркширские новобранцы королевской армии. (Неизвестно, сопровождало ли оно Генриха V во Францию в 1415 г.) В более поздние годы (возможно, в противовес растущему культу в Йорке архиепископа Скроупа, который был казнен Генрихом IV в 1405 г. за участие в восстании Перси и поэтому почитался теми, кто враждебно относился к новому королю), святой Джон, сам бывший епископ Йорка, был выдвинут в качестве покровителя Ланкастеров. Считалось, что его святыня источала святое масло, когда Генрих IV высадился в Англии, чтобы свергнуть с трона Ричарда. Это чудо, о котором, как сообщил архиепископ Чичеле, повторилось еще более впечатляющим образом 25 октября в те самые часы, когда шла битва при Азенкуре. Поскольку в этот день также отмечался праздник святого Иоанна, было совершенно очевидно, что святой подвизался за англичан и должен почитаться соответственно.[687] Азенкур стал частью английского церковного календаря, и никому в Англии или Уэльсе не позволялось забывать ни годовщину битвы, ни ту роль, которую Бог и его святые сыграли в обеспечении победы.

Примечательно, что эти нововведения были введены не сразу после победы, а несколько месяцев спустя, в разгар подготовки ко второй кампании, целью которой было не что иное, как повторное завоевание Нормандии. Вместо того чтобы быть чисто благочестивыми актами признательности и благодарности за прошлую поддержку, они стали важными инструментами пропагандистской войны, предшествовавшей гораздо более амбициозной и долгосрочной кампании. Подданным короля не просто напоминали, что Бог и его святые благоволят их делу, но и учили, что их религиозный долг, как и долг короля, состоит в осуществлении божественного плана по восстановлению утраченных прав и наследства Англии.

Рассказ английского капеллана, очевидца кампании при Азенкуре, также был частью этой пропагандистской компании. Написанный в зимние месяцы, предшествовавшие началу второй экспедиции в июле 1417 года, он изображал Генриха как смиренное орудие Божьей воли, а его победу — как кульминацию Божьего плана. Она заканчивалась молитвой за успех новой кампании, которая была не чем иным, как призывом к подданным короля и его союзникам в Европе. И пусть Бог по своей милосердной благости даст, чтобы, как наш король, под Его защитой и по Его приговору в отношении врагов его короны, уже дважды одержал победу, так пусть он одержит победу и в третий раз, чтобы два меча, меч Франции и меч Англии, вернулись к законному правлению единого правителя, прекратили свое собственное разрушение и как можно скорее обратились против непокоренных и кровавых лиц язычников.[688]